— Всё зависит от прямой политики Ада, — в тон ему ответила ему Михаил.
И Сатана почувствовал теплое прикосновение к ребру ладони. Расстояние между их мизинцами всё же сократилось, но это прикосновение длилось лишь долю секунды, а потом Михаил непринужденно сменила позу. Она села, закинув ногу на ногу, а обе руки скрестила на колене.
— Расскажи о своих планах, Люцифер.
Сатана удивленно поднял брови.
— С чего бы мне делиться с тобой своими планами, архангел? Твоя наглость поистине безгранична, как Небеса!
— Потому что я намереваюсь присоединиться к тебе.
— Что?! — вскричал Сатана в полном изумлении. Это были совсем не те слова, что он ожидал услышать от своего давнего врага и ещё более давнего друга.
Михаил слегка повернула голову к Люциферу.
— Не знаю, о чём подумал ты, но лично я не собираюсь оставлять тебя на Земле без присмотра, — уточнила Михаил. — Так куда ты собираешься отправиться теперь?
— В Лос-Анджелес, — вдруг покорно ответил Сатана. — Мне много про него рассказывали. Нашим там нравится.
— Что ж, Лос-Анджелес мне подходит, — согласилась Михаил.
Сатана смотрел на архангела во все глаза и вдруг расхохотался. Он смеялся очень долго и очень громко, и чуть ли не бил себя по колену в приступе неожиданного веселья. А когда закончил, то, утирая выступившие от смеха слёзы, взглянул на архангела Михаила. На её тонких губах играла едва заметная, но всё же, без сомнения, очевидная улыбка.
Часть 5. Прощение
Гавриил спускался по лестнице в «Чистилище» и думал про себя, что в следующем квартале непременно озадачит технический отдел оснащением нормальной связи с этим этажом. Давно стоит добавить в лифт третью кнопку. Да и с видом из окон тоже нужно что-то сделать.
Он прошел прямиком в кабинет обоих соруководителей Отдела пропаганды и вдруг от неожиданности запнулся на пороге.
— Вельзевул? — удивился он. — Не ожидал встретить тебя здесь!
Повелительница Мух сидела на краю стола и лениво ворошила стопку бумаг. Она подняла взгляд на Гавриила и махнула ему рукой.
— Не понимаю твоего удивления, — по обыкновению медленно проговорила она, тягуче растягивая слова. По правде сказать, манера речи Вельзевул испокон веков бесила архангела, но со временем он стал находить в ней даже особенную… прелесть. Её стиль разговора был очень отличен от краткой, рубленой манеры ангелов произносить фразы.
— Сам-то ты тоже здесь, — договорила Вельзевул.
— Да, да, — засмеялся Гавриил, — ты права. Я заскочил к Сандальфону, есть небольшой разговор по поводу будущего собрания.
— О внедрении новой политики объединенных офисов? — уточнила Вельзевул.
— Именно! — воскликнул Гавриил и огляделся. Оба стола в кабинете были пусты. — Где же они?
— Вышли покурить, — равнодушно ответила Вельзевул, откладывая в сторону бумаги. — Знаешь, впервые вижу ангела, который курит, — призналась она.
Гавриил поморщился. Новая привычка Сандальфона ему претила, но не запрещать же ангелу курить, если он работает в «Курилке»? Глупость какая-то.
— Кстати, Вельзевул, — начал Гавриил, но вдруг запнулся.
— Да? — всё так же лениво, без интереса спросила верховная демонесса.
И Гавриил вдруг произнёс совсем не то, что собирался сказать.
— А ведь мы с тобой так и не отметили новый договор между нашими сторонами. В смысле, отдельно, вдвоём, как руководители… — замялся архангел.
Вельзевул взглянула на него и почесала подбородок.
— И как ты предлагаешь отмечать? — поинтересовалась она. — Ты не пьешь, не ешь и не танцуешь. И даже на арфе не играешь, — добавила она со смешком.
Гавриил тоже рассмеялся. Но потом смутился и уставился куда-то вбок, сжав кулаки. Вельзевул, не обращая внимания на замешательство архангела, продолжала задумчиво рассуждать, глядя в потолок.
— Вообще-то, договор с демоном положено скреплять поцелуем, но я не думаю, что…
И вдруг Гавриил в два счета сократил расстояние, разделяющее их, и прижался губами к её рту.
Поцелуй вышел смазанным и неловким. Когда Гавриил, красный, как рак, отстранился от неё, Вельзевул произнесла:
— Так, б***дь. Дошутились.
Слова эти были сказаны обычным для неё мрачным тоном, но светлые глаза Вельзевул, такие необычные для демона, искрились смехом.
По-прежнему сидя на столе Хастура, она ухватила Гавриила за лацканы пиджака и притянула его ближе.
— Иди-ка сюда, архангел, — сказала она. — Это надо повторить по-нормальному.
И принялась целовать его взасос, крепко, жгуче… У Гавриила, впервые испытавшего на себе такой страстный поцелуй, позорно закружилась голова и подкосились колени. Неизвестно, какие ещё реакции выдало бы его тело, но тут раздалась мелодичная трель внутренней связи, и ангельский голос возвестил:
— Архангела Гавриила срочно просят подняться в главный офис. Повторяю, архангела Гавриила…
Поцелуй прервался. Гавриил выругался, а Вельзевул саркастично скривила губы.
— Иди, архангел, труба зовёт, — пошутила она.
Но Гавриил не торопился уходить.
— Так что насчет моего предложения? — спросил он, глядя на неё в упор.
— Значит, зовешь меня на свидание? — протянула Вельзевул. — А что, и пойду. Где встретимся? У нас, у вас?
— На Земле, — рубанул рукой воздух Гавриил. — Для начала на нейтральной территории.
— Ты хотел сказать — вражеской? — вкрадчиво уточнила Вельзевул.
Гавриил скривился.
— Я позвоню, — сказал он и собрался уходить, но добавил, — Вельз.
И вышел из кабинета. Когда в кабинет вернулись Хастур с Сандальфоном, Вельзевул всё ещё сидела на том же месте и довольно ухмылялась.
…
Азирафель и Кроули шли по парку, направляясь к ближайшей свободной скамейке. Было отличное весеннее утро. Погода стояла чудесная, в голубом небе плыли редкие белые облачка, дул свежий ветерок, и ангел с демоном искренне наслаждались прогулкой и обществом друг друга.
Они прошли мимо скамьи, на которой сидели два немолодых джентльмена в дорогих тёмных костюмах. Оба держали в руках газеты. Один из них говорил другому с сильным иностранным акцентом:
— Видели, что пишут? Вчера ночью загорелся номер на пятом этаже в гостинице «Савой». Какая удача, что я остановился в «Хилтоне»! Причиной возгорания считают, предположительно, оставленную зажженной свечу. Пожар быстро ликвидировали, никто не пострадал.
— Надо же, — удивился второй человек с чистым британским выговором, — поразительно, что в наш век светодиодных лампочек кто-то ещё использует настоящие свечи!
Но Азирафель и Кроули не услышали этот разговор, потому что уже прошли дальше и уселись на свою скамью.
Сколько помнил Азирафель, они всегда сидели на этой скамейке на дальних её концах. Рукой на спинке, взглядом искоса они, конечно, пытались условно сокращать это расстояние, но никогда не подвигались ближе. Но теперь Кроули без малейшего смущения тесно прижался к боку Азирафеля. Рука его, как обычно, лениво лежащая на спинке скамьи, теперь ещё и приобнимала его за плечи, и Азирафель позволил себе тоже расслабиться и откинуться назад, практически оказавшись в объятиях Кроули.
Сидеть так, почти открыто обнимаясь, было новым опытом и для ангела, и для демона. Оба испытывали почти эйфорию от того, что ни Ад, ни Рай им теперь ничем не угрожал. Впрочем, — и тень сожаления мелькнула в голове Азирафеля, — насчет Рая ничего пока с уверенностью заявлять было нельзя.
Вдруг Кроули сильно вздрогнул и указал рукой Азирафелю куда-то в сторону. Азирафель повернулся в указанное место и буквально опешил. Недалеко от пруда он увидел прогуливающуюся парочку. Ничего необычного в ней не было, разве что у девушки в этой паре были очень яркие красные волосы, но с современной индустрией красителей для волос, этот цвет не должен был вызывать большого удивления. Одета она была в красную кожаную куртку и такие же штаны с высокими ботинками. Всё в её виде говорило о том, что она только что оставила свой байк где-то за оградой парка.