В отличие от других водорослей, Lepelara имела значительное ядро, заполненное жидкостью, называемой кариолимфа, и здесь хроматиновые нити свиваются в клубок ядрышек; последние также сложены из спирально скрученных нитей, тесно сжатых вместе.
Из самых последних биологических исследований мы узнали, что Lepelara, должна была содержать в своей спирали ДНК не только свой собственный план будущего развития, но полную эволюционную программу растительной жизни на земле. Пьеро Леонарди пишет: «Мы вынуждены думать, что эти протоорганизмы в своём первичном составе имели направленности, которые не были оставлены на милость совершенно случайных обстоятельств, но были скоординированы ab initio с перспективой порождения органичного и взаимозависимого развития всего живого, как растительного, так и животного».[12] Наблюдаемая в свете этого «закона управляемых сложностей» (Тейяр де Шарден), согласно которому все живые организмы ответственны за развитие и равновесие биосферы, Lepelara приобретает важность, которую ни Моргентцен, ни Шпиндер, возможно, не могли вообразить.
Если Lepelara может рассматриваться как предтеча всей растительной жизни на земном шаре, Tirillus, судя по тому, что мы можем заключить из ископаемых остатков, обнаруженных в разных частях света, является почти наверняка первым параллельным растением.
Табл. V Lepelara terrestris
Рис. 4 Жанна Хелен Биньи
Рис. 5 Ясновидящая Фарра Апсалла Хамид
Потрясающее открытие обширного слоя окаменелостей Tirillus около Хам-эль-Доур в Луристанской пустыне было сделано французским палеоботаником Жанной Хелен Биньи, женой знаменитого синдролога Пьера-Поля Биньи, который в течение ряда лет выполнял важное исследование в Сорбонне, в основном в области гидромагнитных излучений биоморфных полей. На фоне этого открытия, которое после открытия Lepelara в Тьефенау является, вне всякого сомнения, наиболее важным событием в ботанической парапалеонтологии столетия, происходит любопытное сплетение научного рвения и личной эксцентричности, которое стоит описать здесь. История, которая в некоторых своих необычных аспектах затрагивает парапсихологию и психолингвистику, была рассказана Рожером Дадином в недавнем номере женского журнала Nous.
Жанна Хелен Биньи, которая, как и её муж, преподаёт в Сорбонне, — учёный, известная как за свою личную эксцентричность, так и за свои важные открытия в палеонтологии, и ещё будучи ассистентом Марселя Деклерка, она достигла определённой известности. Однажды, повинуясь голосу интуиции, она заключила, что в окрестностях Мадлен, в сердце Парижа, должны быть найдены ископаемые остатки крупного Ankylosaurus.
Табл. VI Ископаемая Lepelara из Тьефенау
Молодой палеонтолог, чей дядя Жакоб Шарбин был в то время министром, наделала столько шума, что ей было дано разрешение сделать пробные раскопки под тротуаром, проходящим сбоку от церкви, прямо напротив ресторана Дюваль. Мадам Биньи не нашла окаменелость, но к удивлению всех присутствующих, включая Рожера Дадина, в то время репортёра Figaro de Paris, она раскопала ни больше, ни меньше, чем полный скелет Ceratopsius monoclonius, который теперь выставлен на обозрение в Зале Динозавров Музея Гринье.
С тех пор кроме палеонтологии, которая была областью, где она специализировалась, мадам Биньи начала тайно постигать парапсихологию. Она начала, вначале изредка, а затем часто посещать известную персидскую ясновидящую Фарру Апсалла Хамид, которая могла похвастаться наличием среди своих приверженцев таких людей, как Жан-Роланд Бартан, Реми Антино, Марсель Фуке, и, ходят слухи, даже президент Палаты Депутатов Робер-Мари Атрак. Но с тех пор, как интерес мадам Биньи к параллельной ботанике был пробуждён её подругой Жизмон Паскен, директором лаборатории Jardin des Plantes [Ботанического сада — В. П.], её визиты к прекрасной персидской женщине-медиуму стали более частыми.
Был страшный вечер 14 августа 1971 года, который парижане запомнили из-за сильной бури, которая погрузила все предместья к северу от Сены в полную темноту и привела к остановке всей сети метрополитена, когда Жанна Хелен Биньи, которой овладевали странные предчувствия, сидела за небольшим круглым столом напротив мадам Хамид. Вспышки молнии, приглушённые занавесками, которые бешено развевались в полуоткрытых окнах подобно порванным клочьям парусов, периодически озаряли лица этих двух женщин, заставляя их на мгновение плавать в тяжёлой темноте комнаты. Несмотря на непрерывные раскаты грома, и явно игнорируя потрёпанные нервы своего клиента, медиум непрерывно сыпала словами, бессвязными и не поддающимися пониманию. Её пальцы, унизанные золотыми кольцами, отягощёнными изумрудами и аметистами, слегка поглаживали зловещий предмет, который стоял, прочно воткнувшись своими острыми когтями в толстую красную бархатную скатерть. Это было чучело саламандры, чьи хрустальные глаза, неестественно большие и выпученные, сверкал жизнью в каждой вспышке молнии.
Женщина-учёный напрасно искала какую-либо логическую связь между словами ясновидящей, обрывочными, словно расколотыми раскатами грома, и, в конце концов, покинула апартаменты в состоянии тоски и замешательства. Всё случилось несколько дней спустя, в тишине её рабочего кабинета на Авеню де Арденн, когда те неопределённые и обрывочные фразы внезапно начали всплывать в её сознании, и названия Хам-эль-Доур, Сараб Байнах, и Тихир Эль проявились совершенно ясно и чётко. Мадам Биньи не имела ни малейшего понятия о том, к каким местам или людям могли бы относиться эти названия, и всё же они вошли в её память со всей основательностью вещей из нашего детства, которые мы надолго забыли и затем, бывает, находим в каком-то пыльном старом сундуке.
Целыми днями подряд она искала какое-то объяснение трём названиям, которые явно имели арабское или персидское происхождение. Она обращалась к мадам Хамид несколько раз, но медиум была не в состоянии пролить хоть какой-то свет на их значение; фактически, она отрицала, что когда-либо произносила названия. Но однажды, к своему изумлению, мадам Биньи нашла их случайно в старом путеводителе Блю по Ближнему Востоку.
Сараб Байнах оказался областью в большой пустынной зоне Хам-эль-Доур в восточном Луристане, а Тихир Эль почти точно соответствовал названию деревни в той области, центру оазиса в точке встречи трёх больших караванных маршрутов, которые проходят через пустыню. Поиски в Институте геологии Среднего Востока показали, что именно возле этой деревни иранские археологи в сотрудничестве с командой из Пенсильванского университета обнаружили некрополь, состоящий из чрезвычайно глубоких погребальных шахт, в которых последовательные уровни могил указывали на историческую непрерывность в течение почти четырёх тысячелетий.
12
Piero Leonardi, «La Vita si evtive,» in L’Uomo, I’Universo, la Scienza (Edindustria Editoriale, Rome [no date]).