— Правда?
— Да. Там написано, что они — избранный народ, и Бог любит только их. Если они будут ему верны, то он сделает их счастливыми. И они верят, и ещё больше стараются. Да я б и сам хотел быть евреем! Сразу бы в Израиль уехал, это их страна. Главный инженер показывал фотки — у него там родственники — красивые места! Только слишком жарко.
— Ага, уехал бы, — отозвалась мама, вытирая руки. — Там же у них война постоянно! Заставили бы тебя в окопах сидеть. Твой главный инженер, сразу видно, не дурак — не торопится никуда уезжать!
— А с кем они воюют? — Веронике было жарко в куртке, но она не уходила и не снимала её, боясь прервать интересный разговор.
— С мусульманами.
Дядька Мишка шагнул к мойке, сунул окурок под каплю — пшш — и бросил в мусорное ведро. Вот почему из мусорки так гадко пахнет!
— А это кто, мусульмане? — в другой раз Вероника бы демонстративно ушла, но сейчас любопытство побеждало.
— Это тоже такие народы. Они с Израилем за землю сражаются. Евреи считают, что это их территория, а мусульмане — что их.
— И кто прав?
— Никто уже не разберёт, там всё перепутано. Но мусульман я тоже уважаю — не пьют, не курят, и гордые. И женщин чтут.
— Ага, так чтут, что у каждого целый гарем. Ты бы тоже туда не прочь поехать, да? — мама смеялась, набирая воду в кастрюлю. Красные от воды руки.
— А во что они верят? — перебила маму Вероника.
— Мусульмане? Сам толком не знаю. Вроде бы в предопределение. Что Бог заранее знает всё, что произойдёт. У учительницы спроси, она должна разбираться. Не забудь посолить! — дядька Мишка повернулся к маме. — А то всегда у тебя всё пресное!
Вероника пошла из кухни, повесила куртку на вешалку. В голове у неё путалось: куш, избранный народ, гарем, предопределение. Получается, известно, какие оценки будут у меня за четверть? Зачем тогда делать домашние задания? Всё равно оценки не изменятся! Да-да, это какая-то глупость. Все артисты евреи, а мусульмане с ними сражаются. А если евреи победят, они возьмут себе в жёны тёть из гарема? Она переоделась в домашние джинсы, свитер и достала из рюкзака альбом с вампирами. А во что верят вампиры? Из альбома выпала закладочка — сложенный пополам листок в линейку. «Люби цветы, люби их дух, но не люби мальчишек двух».
— Вероника! Картошку будешь?
8. Только не горелого
Суббота выдалась погожая, солнечная, и мама решила, что надо последний раз в этом году съездить на кладбище к бабушке. Они оделись потеплее, взяли маленькую складную лопатку, термос с чаем и яблоки. Ехали на троллейбусе до кольцевой дороги, а потом ещё немного на автобусе. Возле кирпичных кладбищенских ворот продавали с лотков искусственные цветы, пышные, яркие, почти настоящие. У торговки были полосатые вязаные перчатки без кончиков пальцев. Она держала дымящийся стаканчик с кофе и предлагала им купить лилии. Но они выбрали белые астры. Видишь, сказала мама, как они интересно сделаны? На стебелёк насаживаются листики и цветы, вот этими бубочками скрепляются. Вероника шла следом за мамой, рассматривая букет, и снова забыла запомнить дорогу к бабушкиной могиле.
Бабушкина могила была маленькая и скромная по сравнению с соседними, из чёрного мрамора. Крашеный железный крест из круглой трубы, с колечками на концах. Они вошли в калиточку и сели на скамейку. Тихо колыхались травки, летели паутинки. Видишь, как быстро зарастает. Давай-ка вырвем сорняки. Доставай пакет. И мама присела на корточки, тыкая лопаткой в землю, подрубая корешки. Вероника подбирала тельца растений, бросала в шуршащий мешок.
— Мама, бабушка ведь в раю? Ты веришь в рай и ад?
— Даже и не знаю, что тебе сказать, милая, — мама не удивилась вопросу, наверное, сама думала о чём-то близком. — Вот бабушка верила. Завещала, чтобы обязательно крест поставили на могиле, а не просто камень.
— А зачем крест?
— Чтобы ангелам легче увидеть было, где верующий человек лежит. Если креста нету, то ангелы могут мимо пролететь. Видишь, сколько могил! Любой запутается, даже ангел.
— И что теперь бабушка в раю делает?
— Что ей в жизни больше всего нравилось — то и делает.
— Вяжет?
— Может и вяжет. Ну, теперь хорошо, — мама встала и выгнулась назад, уперев руки в бока, потянулась. — Правда ведь, красиво стало? Теперь уже до весны. А вот сюда астры поставим. Сходи, выбрось траву в мусорную яму, а потом чаю попьём. Помнишь, куда идти? По этой дорожке прямо, а потом налево, к забору. Ок.