Брянцев поговорил с руководством колледжа и ему пошли навстречу: временно, до конца семестра, сменили расписание, переставив его часы на первую половину дня. После этого Юрий Андреевич погрузился в пучину внешкольного обучения детей.
Помотавшись с ребятишками по занятиям, он решил, что лично ему больше нравится ходить во Дворец творчества молодежи. Там в большом фойе были установлены относительно мягкие кресла, в которых можно было довольно удобно устроиться с газетой или книжкой в ожидании обучающегося ребенка. В музыкальной же школе комфортом и не пахло. Какие там мягкие кресла, все было устроено предельно просто: вдоль стен весьма узкого коридорчика стояла друг против друга дюжина обычных конторских стульев, ни тебе развалиться, ни тебе отдохнуть, сиди и сосредоточенно разглядывай своего визави или стенку за ним. Да и публика во Дворце была ему больше по душе. Там все дети посещали только те кружки и секции, которые их интересовали. Там не было отметок и обязательных скучных дисциплин вроде сольфеджио, не было конкуренции между ребятишками, и практически никогда не возникало конфликтов между детьми и сопровождающими их родителями. А вот в музыкалке нередко попадались такие папы и мамы, которые подобно Валентине Брянцевой приводили туда своих малышей для реализации собственных несбывшихся желаний и амбиций. Видя в своем отпрыске продолжение своего "я", а отнюдь не самостоятельную личность, имеющую право выбора, они определяли его в храм Музыки в надежде, что уж их-то ребенок своего не упустит и обязательно добьется успеха. И каждый из этих родителей считал, что даже если из ребенка и не получится Рихтера или Паганини, то все равно, когда-нибудь потом, он обязательно добром помянет родительские усилия по приобщению его к музыкальной культуре.
Юрий, сроду не знавший различий между мажором и минором, подобной точки зрения не разделял, и подтверждение своим сомнениям черпал из жизни, наблюдая, как, порой, без всякого желания и охоты ходят в музыкальную школу как его собственные, так и чужие малыши. А тут еще в школе к Новому году затеяли какие-то отчетные уроки, и по этой причине педагог, преподававший основы хорового искусства, предложил родителям первоклашек приводить ребятишек на дополнительные занятия. И приходить на них надо было в четверг, в два часа дня. Юрий Андреевич чертыхнулся про себя, когда об этом узнал, но поскольку по четвергам он все равно водил сына к половине четвертого во дворец на моделирование, то решил не спорить. Занятием больше, занятием меньше, какая разница, если так и так день пропал.
II
И вот, в первый же четверг, приведя сына на дополнительное занятие хора, Брянцев встретился с ней, с колдуньей.
Надо оговориться, что в тот момент Юрий Андреевич конечно же не подозревал о необыкновенных способностях сей славной представительницы женского пола, поскольку не заметил у нее ни хвостика, торчащего из-под мини-юбки, ни метлы со ступою. Ничего такого не наблюдалось у появившейся в дверях школы особы. Но надо честно признать, что наш герой сразу же заметил ее. Уж слишком сильно выделялась своей внешностью среди других мамаш эта молодая женщина.
Брянцев знал, что женщины бывают разные. Бывают с изюминкой, бывают миловидные, а также: изящные, интересные, привлекательные, хорошенькие, симпатичные, очаровательные и красивые. Вновь прибывшая была явной красавицей. Но и красивы женщины бывают по-разному. Бывает красота юности, а бывает красота зрелых женщин. Вошедшая относилась ко второй группе. На вид ей можно было дать лет двадцать семь-двадцать восемь. Но и это еще не конец классификации. Одни из женщин прекрасны красотой тихой, нежной и спокойной. С ними хочется делить домашний уют, заводить детей, жить долго, честно и счастливо. У других – красота яркая, броская, кричащая, привлекающая к себе внимание. С ними хочется отправиться на Юг, к морю, и прожигать там жизнь. Ради подобных особ участвуют в опасных авантюрах, учавствуют в дуэлях и совершают всякие гусарские глупости. Но ни под одну из этих категорий эта дама не подходила. Красота ее была необыкновенно редкая – царственная, недоступная, как у древнегреческих богинь или королевских особ. Так, по крайней мере, оценил внешность незнакомки Юрий. Он никак не мог представить себе ее ни у кухонной плиты, ни в пышном алькове. Высокая, стройная, одетая в дорогую шубу, она показалась Брянцеву какой-то нереальной. Как будто ожила картинка дорогого зарубежного иллюстрированного журнала, или голливудская кинозвезда сошла с экрана. И поэтому он сразу же назвал ее про себя супермоделью.