- Тридцать девять.
- Ну вот, не намного моложе, поэтому давай на ты.
- Ладно, Таня, ты сама должна начать разговор, не задавай ему вопросы, начни с себя.
- Хорошо, приму за совет, - она обворожительно улыбнулась, - но тебе-то я могу задавать вопросы?
***
Жажда и остатки денежных средств вели меня к круглосуточному магазину, который больше походил на киоск. Что меня удержало от покупки пол-литры? Не знаю. Но крепкое пиво я взял и жить ему оставалось не долго. Нужно было направить мысли в стройное русло. Несколько первых глотков утонули в песчаных барханах многодневной жажды. А ещё через три глотка я уже жалел, что не сдержал данное себе слово и бутылка полетела в сугроб. Скамейка около гостиничного комплекса была пуста. Папироса, вынутая из тёплых закромов, была выдута и смята привычным движением. Чиркнула спичка и едкий смоляной дым, окутав моё лицо, развеялся на морозном воздухе, оставляя после себя приятное послевкусие. Интересная штука. Зимой на улице мне курить нравилось в разы больше, чем в любое другое время года, в любом месте. Ясное дело — курить вообще вредно, но в моём случае… вся моя жизнь — один большой вред здоровью, и не только моему. Вот и Таня. Смотрю на неё и не вижу моей, прежней Татьяны. Многое изменилось за прошедшие годы. И в первую очередь я сам. Таня тоже изменилась, да и глупо было бы ждать другого. В пору думать, что виной тому её замужество, рождение дочери и её работа, но я думал о другом. Как по мне на лицо влияние кольца. Проклятие колец. Я не сомневался нисколько. Не было необходимости вспоминать свою жизнь. Я много раз за последние несколько дней прогнал историю своей жизни через горнило трезвого аналитического ума Сергея Суворова. И ничего нового не нашёл. Влияние колец неоспоримо. И больше откладывать разговор с Татьяной откладывать нельзя. Я был полон сил и желания разрешить один деликатный вопрос, а потому два лестничных пролеты, исчезли за моей спиной в один миг. Я встал перед её дверью, как вкопанный. Сердце колотилось, создавая дикий шум в ушах. Здесь, у дверей, я почувствовал хмель, который гулял по моей крови и, занесенная над дверной ручкой, рука моя застыла на полпути. Я тяжело дышал, хотя усталости не чувствовал. Мысли запутались. Сука любовь. Я по-прежнему люблю её. И робею перед встречей, как в первый раз. Но это не правильно. Успокоить сердце не получится, но дверь открыть или постучать я могу. Рука сжалась в кулак и я занёс руку, когда дверь неожиданно открылась. На пороге стоял Виктор.
***
- Серёга, ты чего? - Витька стоял рядом с моей кроватью, - это не то, о чём ты подумал.
- А о чём я должен был подумать Витя? - внутри меня что-то оборвалось, пустота, которая образовалась на этом месте, кровоточила, доставляя боль.
- Блин, я не знаю Серёга.
- Вот и я не знаю, - подхватил я его мысль, нужно было с кем-то поговорить, чтобы не сойти с ума, не с Витькой, не сейчас, точно, но выбора не было.
- Серёга, давай по-другому, - вдруг сменил тон Витя, - прости меня за «это».
- За что «за это»? - тут же сел я на кровати.
- За то, что не ушёл сразу в номер, - без паузы ответил он, - за то, что поддержал разговор с Татьяной, за то, что объяснил ей твоё молчание, за то, что намекнул о необходимости, ей самой начать разговор с тобой, - выплюнутое на одном дыхании «признание» Виктора, произвело на меня впечатление.
- Ты сделал, что?
- Серёга, - он подвинул стул и сел, - вам нужно поговорить.
- Именно для этого я и шёл к ней, но встретил тебя, - эмоции вновь нахлынули, выжигая меня изнутри, - выходящим из её номера.
- Опять двадцать пять, - вздохнул Виктор, - просто сходи к ней и поговори.
- Нет, - я вновь завалился на кровать и повернулся к Витьке спиной.
- Очень по-взрослому, - фыркнул он, провоцируя меня, но это не сработало бы в любом случае. Я просто боялся остаться с Татьяной один на один. И пока никак не мог заставить себя переступить через свой страх, потому что не понимал откуда он взялся. Ведь я долгие годы мечтал о встрече со своей любовью, но сейчас, когда до неё было несколько секунд ходьбы — мне было страшно. Хотя всё же это не страх в его привычном понимании. Это другое. Объяснить это «другое», не сможет ни один влюблённый, но от этого данное препятствие существовать не перестаёт. Жгучее желание быть рядом с любимой разбивалось об скалы прошлого, рассыпаясь, растекаясь и вновь формируясь спустя время. И эта невыносимая мука разрывала мою душу. Забыл уже о том, что Таня совсем другая. Этот новый образ слился с тем, из прошлого. Приобрел вновь привлекательные черты, ломая через колено мою былую уверенность в том, что теперь это совсем другая женщина. Образы носились в моем воображении, то сливаясь, то разъединяясь, даря мне милые черты и радуя моё сердце обворожительными улыбками.