— Biuro komendanta polowego w Ozaruwie[4]. — пробормотал доморощенный телефонист.
Савушкин молча кивнул, взял трубку и выпалил:
— Hauptmann Weidling, die vierte Felddivisionen der Luftwaffe! Auf Geschäftsreise nach Allenstein geschickt! Mit mir, meinem Leutnant und drei Unteroffizieren.[5] — Постаравшись придать своему докладу «берлинский» оттенок — за какой отдельное большое спасибо геноссе Ульриху! Краем глаза он увидел, как войт старательно вслушивается в его слова — и про себя улыбнулся: уж кому-кому, а этому поляку его berlinerisch по достоинству не оценить, тут другие слушатели нужны…
С той стороны трубки помолчали, а затем сипловатый голос уже довольно немолодого человека произнёс:
— Feldkommandant des Bezirks Pruszkof, ober-leutnant von Tilze. Gustav Wilhelm. — Помолчав, добавил: — Hauptman, bist du ein Berliner?[6]
Савушкин на мгновение задумался. Фон? Дворянин? Отлично! И ответил:
— Charlottenburg!
— Kreuzberg. Wir sind Nachbarn, Kumpel![7] — И уже изрядно мягче продолжил: — Was zum Teufel hast du in diesen Wald gebracht, Hauptmann?[8]
Отлично, контакт налаживается. Теперь главное — закрепить результат! И Савушкин небрежно бросил:
— Ich wusste bis heute Morgen nicht, dass ich in Polen war[9]…
С той стороны весело рассмеялись.
— Verlassen Sie Ihre Kollegen und kommen Sie zu mir nach Ozarów. Ich habe hier einen kleinen Vorrat an Vorkriegsschnaps![10]
Хорошая идея…, Пожалуй, имеет смысл согласится. Но как доехать?
— Meine Autos blieben auf der Berezina. Wie komme ich zu dir?[11]
Комендант лишь хмыкнул.
— Wenn ich deine Probleme hätte… werde ich meine kübelvagen schicken. Wo befinden Sie sich?[12]
Савушкин оторвался от трубки и обратился к войту:
— Ми проезжать хороший дом на край деревня. Кирпич. Болшой сад. Ми будем разместиться там!
Войт поклонился.
— Яволь, герр гауптман. Это дом пана Зарембы. Он тераз працуе на железной дороге.
Савушкин снова приложил трубку к уху.
— Wir werden im Haus von Zaremba sein, dies ist das erste Haus am Eingang von Seraków aus dem Südosten[13].
— In einer Stunde fährt mein Fahrer auf Sie zu. Ich werde den Tisch für jetzt decken. In Wehrmacht gibt es nur noch wenige Berliner[14]…
— Wir sind von der Luftwaffe.[15] — на всякий случай уточнил Савушкин.
— Nicht wichtig. In einer Stunde.[16] — и положил трубку.
Так. Вроде всё пока идет штатно. Теперь — к пану Зарембе! Это хорошо, что его дом оказался на их пути сюда, теперь размещение группы там будет выглядеть совершенно естественно. Увидели по пути хороший дом — решили там остановиться. Но пешком туда идти — не резон, они, как-никак, раса господ. Надо у этого войта потребовать транспорт…
— Нужен повозка. Везти груз. Сейчас! — Негромко, но внушительно скомандовал Савушкин.
Войт тяжко вздохнул и покорно поклонился.
— Тераз бендзе. Але мала, на еднего коня.
— Не имеет важности. Нужно везти груз. Мы идем ногами.
Войт обернулся к своему сыну, стоявшему у порога:
— Janek, zaprzęgnij konia do wozu i weź niemiecką torbę do Pana Zaremby[17] — после чего обратился к Савушкину: — Пан гауптман, надо ордер и печёнтку от пана коменданта.
— Понимаю. Будет. Я через час ехать в Ожарув. Сейчас — к место дислокации!
Через полчаса они с сыном войта, ведущим коня в поводу, подошли к дому пана Зарембы. Савушкин, идя чуть позади повозки, внимательно и по возможности незаметно осматривал село. Судя по немногочисленным лицам местных, изредка выглядывающих из-за кустов и оград — им тут явно не рады. В принципе это, конечно, хорошо, но вот в их частном случае — как-то не очень: от неприязненных взглядов до выстрела в спину дистанция совсем невелика… Ладно, будем надеяться, что градус ненависти у здешних жителей к немцам ещё не достиг точки кипения — хотя, судя по тем подросткам, что лишили его фуражки, уже близок к взрыву…
— Pan Zaremba, otwórz, to Janek! — прокричал сын войта и постучал в калитку.
Через минуту на крыльце появился пожилой дядька, несмотря на июльскую жару — в меховой жилетке, и в чёрной железнодорожной фуражке.
— Cześć, Janek, kto to jest z tobą? Gdzie znaleźliście tych Niemców?[18]
— Przyjechaliśmy dziś rano z Lasok. Chcą z tobą żyć. Mój ojciec powiedział mi, że to z powodu podatku żywnościowego[19]
– Żeby nie żyli… Powiedz im, niech wejdą. Czy mówią po polsku?[20]
— Hauptman mówi po rosyjsku. Ale źle. Słuchałem jego rozmowy z komendantem. Są z Frontu Wschodniego[21]…
Савушкин про себя усмехнулся. А малый не так прост, как кажется! Немецкий понимает — но виду не подаёт. Надо будет к нему присмотреться… Ладно, надо брать быка за рога.
5
Гауптман Вейдлинг, четвертая авиаполевая дивизия! Направлен в командировку в Алленштайн! Со мной мой лейтенант и трое унтер-офицеров.
6
Полевой комендант округа Прушкоф обер-лейтенант фон Тильзе. Густав-Вильгельм. Гауптман, вы берлинец?
10
Оставь своих коллег и приезжай ко мне, в Ожарув. У меня тут небольшой запас ещё довоенного шнапса!
14
Хорошо, через час мой водитель к тебе подъедет. Я пока накрою стол. В вермахте осталось немного берлинцев…
19
Приехали сегодня утром из Лясок. Хотят у вас жить. Отец сказал, что это будет в счет налога на продовольствие.
21
Гауптман говорит по-русски. Но плохо. Я слушал его разговор с комендантом. Они с Восточного фронта