— Ах, вот как? Значит, вы знаете, на какой глубине лежит эта штука?
— Знаю. На той самой, какую показала стрелка. Три с половиной километра.
Я сумел сдержать волнение: теперь это была для меня уже не самая большая неожиданность.
— Три с половиной километра? — переспросил я. — Но это гораздо глубже, чем основание холма. Значит… погодите… это примерно на уровне археозойских пород[41].
— Ну, не обязательно. Впрочем, готов с вами согласиться.
— К тому же если он точно показал глубину, то он, вероятно, так же точно показал и размер этого каменного блока — двадцать один метр? Это что-то мало вероятно. Даже блоки, из которых построена пирамида Хеопса, куда меньше.
— Мой дорогой Остин, — добродушно произнес Райх, — я с вами целиком согласен. Это просто невозможно. Но я проверил все до единой схемы прибора. Не вижу, где я мог ошибиться.
— Есть только один способ выяснить, как обстоит дело: послать вниз «крота».
— Именно это я и собирался предложить. Но если эта штука на самом деле в трех с половиной километрах от поверхности, от «крота» никакого толку не будет.
— Почему?
— Во-первых, потому что он не рассчитан на то, чтобы пробиваться сквозь скальную породу — толь ко сквозь землю или глину. А на такой глубине он обязан встретить скальные породы. Во-вторых, потому что даже если на этой глубине не будет скальных пород, «крота» раздавит: это то же самое, что погрузить его на три с половиной километра в океан. Давление там — десятки атмосфер. А поскольку температура с каждым километром поднимается на три десятка градусов, там будет слишком жарко для электронного оборудования.
Только теперь до меня дошла вся гигантская сложность задачи. Если Райх прав, то нам нечего надеяться когда-нибудь откопать находящиеся там, внизу, «объекты», представляющие собой, видимо, часть городской стены или какого-нибудь храма. При всех наших технических достижениях у нас нет машин, которые были бы способны работать при таких температурах и давлениях и поднять такие огромные каменные блоки с глубины в три с половиной километра.
Мы с Райхом вернулись к прибору, продолжая обсуждать ситуацию. Если прибор не врет — а Райх как будто был убежден, что он не врет, — то возникала совершенно необычная чисто археологическая проблема. Каким образом могли остатки сооружений погрузиться на такую глубину? Может быть, во время какого-то вулканического извержения целый участок земной поверхности опустился вниз — обрушился в открывшуюся под ним пропасть? А потом, возможно, оставшаяся впадина была заполнена водой и илом… Но слой ила толщиной в три с половиной километра?.. Сколько же тысяч лет могло понадобиться на его образование? Мы оба чувствовали, что вот-вот сойдем с ума. Нам очень хотелось поскорее добраться до телефона и посоветоваться с коллегами, но мы решили этого не делать: а что если все дело в какой-нибудь нелепой ошибке?
К пяти часам «крот» был подготовлен к запуску и стоял, направив носовую часть вертикально вниз. Райх нажал на какую-то кнопку на пульте дистанционного управления, и нос «крота», формой напоминавший пулю, начал вращаться. Во все стороны полетела земля, потом на месте, где стоял «крот», остался лишь небольшой рыхлый холмик. Несколько минут он как будто шевелился, и вот уже никаких следов «крота» не было заметно.
Я подошел к экрану радара. У верхнего его края дрожала яркая белая точка. Мы смотрели, как она медленно — очень медленно, медленнее минутной стрелки часов — движется вниз. Рядом с экраном радара был еще один экран, вроде телевизионного, на котором виднелись только волнистые линии, похожие на струйки дыма. Время от времени линии местами бледнели или вообще прерывались — это означало, что «крот» повстречал на пути камень. Если бы ему попался какой-нибудь предмет диаметром больше трех метров, он должен был автоматически остановиться, и тогда электронный лазер обследовал бы поверхность предмета.
Час спустя белая точка доползла до середины экрана — «крот» достиг примерно полуторакилометровой глубины. Теперь он двигался медленнее. Райх подошел к зонду и привел его в действие. На экране зонда тоже появился «крот», и стрелка подтвердила, что он находится на глубине в полтора километра. А ниже на экране, все в том же месте, виднелись огромные каменные блоки. Зонд работал точно.
Напряжение охватило всех присутствующих. Рабочие стояли кучкой, не сводя глаз с экрана радара. Зонд Райх выключил: его луч мог вывести «крота» из строя. Конечно, мы рисковали повредить дорогой механизм, но не видели другого выхода. Зонд был проверен и перепроверен. Его показания, несомненно, свидетельствовали о том, что огромные блоки имеют более или менее правильную форму и располагаются рядом друг с другом. Случайными обломками скал они быть не могли.