Читателю вскоре станет понятно, что все это имеет прямое отношение к моей истории. Мы с Райхом настолько по-разному воспринимали прошлое, что каждого из нас часто забавляло, когда в какой-нибудь мелочи проявлялся характер другого. Для Райха вся поэзия жизни заключалась в точных науках, а прошлое было всего лишь одной из областей, где он мог проявить свои способности. Для меня же наука была не более чем служанкой поэзии. Мой первый учитель, сэр Чарлз Майерс, только укрепил меня в этом убеждении, — он в высшей степени презирал все современное. Стоило увидеть его работающим на раскопках, как становилось ясно — это человек, для которого XX век больше не существует, который, как могучий орел с вершины горы, видит перед собой далекие горизонты истории. Почти ко всем окружающим он питал отвращение, доходящее до содрогания, и как-то пожаловался мне, что большинство их представляются ему «какими-то недоделанными и жалкими». Рядом с Майерсом я чувствовал, что подлинный историк — не столько ученый, сколько поэт. Однажды он сказал, что созерцание людей наводит его на мысль о самоубийстве, и примирить его с тем, что он тоже человек, могут только раздумья о величии цивилизаций и их падении.
Наши первые недели в Диярбакыре пришлись на сезон дождей» и выехать в поле, на раскопки Кара-тепе, было невозможно. Вечера мы проводили за долгими беседами, во время которых Райх литрами поглощал пиво, а я попивал превосходный местный коньяк (даже в этом сказалось различие наших характеров!).
Однажды вечером я получил письмо от Баумгарта. Оно было очень кратким. Баумгарт всего лишь сообщал, что содержание некоторых документов, обнаруженных им среди бумаг Вейсмана, привело его к выводу, что незадолго до своего самоубийства Вейсман повредился в рассудке. Он был убежден, что о его действиях знали «они» и должны были попытаться его уничтожить. По словам Баумгарта, из контекста было ясно, что под «ними» Вейсман подразумевал не людей, а кого-то еще. Вследствие этого Баумгарт решил приостановить переговоры о публикации работ Вейсмана по психологии и подождать с этим до моего возвращения.
Меня все это, естественно, озадачило и заинтриговало. Как раз к тому времени мы с Райхом уже кое-чего достигли в нашей работе и решили, что имеем право немного отдохнуть. Поэтому в тот вечер мы говорили только о «сумасшествии» и самоубийстве Вейсмана.
При начале нашего разговора присутствовали двое коллег Райха — турки, работавшие в Измире. Один из них, д-р Мухаммед Дарга, упомянул любопытный факт: за последние десять лет выросло число самоубийств в сельских местностях Турции. Это меня удивило: хотя в городах большинства стран мира число самоубийств неуклонно увеличивалось, сельского населения в целом этот вирус как будто не затронул.
По этому поводу другой наш гость, д-р Омер Фуад, рассказал нам об одном исследовании, которое провел его отдел и которое касалось числа самоубийств у древних египтян и у хеттов. В клинописных табличках, относящихся к позднему периоду государства Орзава[22], упоминается эпидемия самоубийств при царе Муршиле II (1334–1306 гг. до н. э.) и приводятся цифры, относящиеся к Хаттусасу. Довольно странно, что папирусы Менефо[23], найденные в 1990 в монастыре Эс-Сувейда[24], также отмечают эпидемию самоубийств в Египте в царствование Харимхаба и Сетоса I, охватывая приблизительно тот ясе период (1350–1292 гг. до н. э.). Его товарищ большой поклонник шпенглеровского[25] «Заката Европы», этого странного образчика исторического шарлатанства, стал развивать мысль, что такие эпидемии самоубийств можно точно предсказать, исходя из возраста цивилизации и степени ее урбанизации. Он пошел еще дальше и провел несколько искусственную параллель с живыми клетками и их тенденцией «добровольно отмирать», когда организм теряет способность взаимодействовать с окружающей средой.
22
Арцава — государство в Малой Азии (кон. 13 — нач. 12 вв. до н. э.), отделившееся от Хеттского царства. Упоминающиеся ниже хеттский царь и египетские фараоны — реальные исторические личности.
23
Манефон (2-я пол. 4 — нач. 3 вв. до н. э.), египетский верховный жрец в Гелиополе. Написал на греческом языке «Историю Египта» в трёх томах, от которой сохранились лишь отрывки в трудах поздних историков, сама книга предположительно погибла при пожаре Александрийской библиотеки в 391 г.
25
Освальд Шпенглер (1880–1936), немецкий историк и философ-идеалист, выдающийся представитель философии жизни. «Закат Европы» — главный труд Шпенглера, где он, в частности, и сравнивает цивилизацию с организмом.