– Вы, наверное, удивитесь, Карина, но я вовсе не о вашем недопустимом поведении на занятии хотел поговорить, – с глубоким вздохом начинает Нойманн.
Я хмурюсь. Если дело не в телефоне на контрольной, то явно в переписке… Вот уж это я обсуждать точно не готова.
– Сегодня, когда мы разговаривали, вы показались мне… более благоразумной девушкой.
– Что же изменилось за такой короткий срок? – язвлю в ответ, не скрывая острого взгляда.
Отвечают мне уставшие глаза и рука, которая потирает переносицу. Только затем сам мужчина:
– Вы понимаете, насколько глупо себя повели, отправляя незнакомому человеку подобные фотографии?
– Прошу… прощения?! – давлюсь воздухом и активно стараюсь прокашляться, пока в голове творится настоящая каша, не спешащая мне помогать.
– Вы меня услышали, – отвечает Евгений Викторович, все также не смотря на мое лицо, в мою сторону, – Климова, в мире огромное количество уродов, которые на таких, как вы, прекрасно наживаются…
– На каких “таких”? – шиплю я, подходя ближе к его столу.
– На наивных юных дурочках! Которые ведутся на красивые слова, а потом страдают от предательства и неразделенной любви! – вспыхивает он в ответ, молниеносно, будто специально копил.
– По-вашему я не знаю, с кем общаюсь, или что? – скрещиваю руки на груди, становясь прямо перед Нойманном.
– Убежден, что нет, – язвительная ухмылка рассекает его лицо, превращая в гримасу, – иначе не стали бы отправлять такое…
– Вы ни черта не знаете, Евгений Викторович! – срываюсь на ядовитые слова. Он может говорить любые гадости обо мне, но предполагать что-то подобное о моем замечательном друге, о единственном верном товарище… – Вы не знаете меня, вы не знаете его. Вы не имеете никакого права вообще лезть в мою личную жизнь!
– Как же вы ошибаетесь, Карина… – разочарованно и как-то болезненно качает головой мужчина, откидываясь на спинку своего кресла. – Забирайте телефон и проваливайте. И когда он разобьет вам сердце, не рыдайте на моих занятиях.
Я хватаю свой мобильный, тут же пряча его в карман. И двумя широкими шагами дохожу до двери. Прежде чем с силой дернуть дерево на себя, оборачиваюсь. На краткий миг встречаюсь с красивыми глазами молодого мужчины, который, конечно, не мог не разочаровать меня своими горькими словами.
– Вы ошибаетесь. Он не такой. Он никогда не предаст меня, и уж тем более вы, Евгений Викторович, никогда не увидите моих слез.
Хлопок закрытой двери еще долго вибрирует в тишине кабинета, оставшегося за моей спиной.
Ситуация повторяется. Вновь прошедшая в странной каше чувств пара по информационным технологиям. Вновь я, рыча и плюясь ядовитой злостью, несусь по коридорам, будто спасаясь от погони. Хотя преследуют меня лишь собственные мысли.
Ледяная вода в уборной помогает освежиться, как и безвкусный растворимый кофе в университетской столовой. Три маленьких глотка, и я снова чувствую себя собой. Сойдет.
Теперь можно разобраться с главной вещью. С тем, чего я так страшилась, но желала в глубине души. Достаю телефон, открываю наш с Зеленым чат и еще раз перечитываю его сообщение.
“Ты исключительная девушка…”
Он очарователен. Эти слова, которые я никогда не слышала ни от кого… Вернее, слышала, но предпочла бы забыть этого человека навсегда. Но здесь… Все сообщение и правда пропитано эмоциями. Любовью.
“...Я влюблен в тебя, Корица”
Если это правда, то… Я влюблена в него тоже? Думаю, да – давно и всерьез.
Хочу написать ответ. Прямо сейчас, аж руки чешутся. Хотя отвечать на признания в любви, сидя за обшарпанным столом в старом подвальном кафетерии института – не слишком романтично. Поэтому я принимаю взрослое решение.
Прогуливаю пару, отправляясь прямиком на улицу, в парк неподалеку. Там поджигаю сигарету, одну из оставшихся, и затягиваюсь. А затем начинаю писать. Мне не хочется говорить многое, только сообщить о главном: его чувства взаимны.
“Я была на паре, и чуть не сошла с ума. Умеешь же ты выбирать время! Но я очень рада, что ты написал, Зеленый. Потому что разделяю твои чувства. Я влюблена в тебя тоже.”
На ум приходит недавняя беседа с Зеленым, когда он спросил, счастлива ли я сейчас. Наконец-то я могу ответить положительно.
Убираю телефон и спокойно выдыхаю, докуривая сигарету. Выбрасываю окурок в мусорку и, мгновение спустя, отправляю туда же всю пачку, в которой оставалось несколько штук прозапас. Мне они больше ни к чему.