— Чего захотел. — Милиционер принял парня за беспризорного, каких еще немало ехало из деревень и маленьких городков в Москву. — Не торчи около забора. Не то сведу в Выставком.
Афонька отошел от забора и разглядывал выставку с улицы, издалека. Видно было мало и плохо, только верхушки да маковки. И думал невесело. Заладили все: «Выставком» да «Выставком». Чего одно имечко стоит: «Выставком». Знать, здорово он умеет выставлять, разделываться с нашим братом, кто приехал незаконно. Знать, правду говорили мужики, что Москва может завернуть Афоньку обратно несолоно хлебавши.
После всех неприятностей: мать не отпускала, в волости не выбрали делегатом, на железной дороге придирались, на выставку не пустили, свидетельство об окончании школы не принимают во внимание — Афонька совсем оробел. «Выставком» представился ему страшным, безжалостным человеком, и парень решил не иметь дела с ним, помимо его попасть на выставку.
Долго кружился Афонька по Москве и пешком, и на трамвае, и только с последним добрался до завода «Коса», где было общежитие для делегатов на выставку. Дедушка позаботился о нем, и Афоньку приняли без задержки. И там все делегаты, заинтересовавшись Афонькой, советовали в один голос:
— Иди в Выставком.
— Страшно? — беспокоился парень.
— Ничего страшного: либо дадут делегатский билет, либо откажут — и все. Поедешь домой, — и показывали билеты. Они получили их в общежитии взамен командировочных удостоверений.
— Для меня самое страшное, если откажут. А кто он — этот «Выставком», мужик, баба?
— Там всякие есть, на кого натакаешься.
На следующее утро дедушка Арбузник и Афонька вместе поехали на выставку. Дедушку пропустили безо всяких, у него был делегатский билет, Афоньку же опять задержали.
— Ты, мальчик, не делегат. Придется купить входной билет, — сказали ему.
— Не может он этого, — вступился за Афоньку дедушка. — За железную дорогу плати, за ночевку плати, за харчевку плати, за трамвай плати и за выставку плати — где он возьмет такие деньги?
— Приехал же как-то, — возразили дедушке.
— Сел и поехал, — сказал Афонька.
— Вы поймите, головы садовые, парню обязательно надо стать делегатом, вот как я, чтобы, значит, проезд, ночевка, харч… все бесплатно, — снова вступился дедушка.
— Это может только Выставком.
— Где он, покажите!
Тогда из двух женщин, проверявших делегатские документы, одна провела Афоньку с дедушкой Арбузником на выставку, к новому домику, недалеко от входа и сказала:
— Тут Выставком.
Вместо страшного, сердитого мужика, каким представлялся ему «Выставком», Афонька натакался на молоденькую девушку, разве чуть-чуть постарше его, тихую, добрую, услужливую.
Она терпеливо выслушала весь его длинный сказ, как он добрался до нее, прочитала до последней буковки школьное свидетельство и очень смутилась: «Как же быть нам?» — словно не парень, а она нарушила порядки.
— Ему непременно надо делегатский, чтобы, значит, все готовое, — хлопотал за Афоньку дедушка.
— Я понимаю, понимаю, — соглашалась девушка, кивала коротковолосой, постриженной головой и вдруг рассердилась: — Ах какие вы недогадливые люди! Надо было привезти какую-нибудь просьбицу.
— Другой день прошу, — сказал Афонька, тоже начиная сердиться.
— Письменную, на бумажечке, от сельсовета. Можно бы и от школы. Мне нужен оправдательный документ. А теперь что я оставлю? Ваши слова? Они улетели, их не пришьешь к делу. — И снова подобрела, поласковела: — Ладно, попробуем. Садись! — уступила Афоньке свое место у стола. — Вот бумага, ручка, пиши за мной! — и продиктовала заявление в «Выставком».
Затем ушла с ним куда-то и принесла вместо него Афоньке розовый билет на пять дней, какие выдавались законным делегатам.
— Вот. Теперь можете не волноваться до самого дому! — радостно выдохнула девушка. Делегатам выставки давали бесплатный проезд и в Москву и обратно.
Афонька и дедушка Арбузник горячо благодарили девушку, она же краснела, закрывала лицо руками, стыдилась, словно ее бранили.
— Хорошая, стеснительная девушка. Будь такая в нашем месте, посватал бы за своего внучонка, — сказал старик выходя. За дверью Афонька обернулся на дом, в глаза бросилась яркая вывеска над входом: «Выставком».
«Вот оно что… Это вроде того: сельский Совет — сельсовет, — обрадовался Афонька. — Выставком, значит, выставочный комитет», — и посмеялся над своими глупыми страхами.
Вышли из «Выставкома» и не знают, с чего начать осмотр: кругом ярко, пестро, дорожек не меньше полдесятка. И по всем густо валят люди. Афонька спросил одного гражданина: