— И все? — удивилась мать.
— Все, — ответил сын.
— Ох, что-то не верится!
— Не веришь? Пойдем в овраг — покажу.
— Давай Кузьму позовем.
Арина Петровна сама побежала к Кузьме и вернулась с целой толпой колхозников.
— Ну, теперь показывай!
Михайло потянул сани в овраг, машина крутилась и постепенно отдавала трос. Вот сани среди бурелома.
— Ну, заказывайте, какое тащить! — сказал Михайло.
Кузьма быстро обделал сосну метров на пятнадцать длиной.
— Дальше что прикажете, товарищ инженер?
— Стоять и глядеть.
— А грузить кто будет?
— Я.
Михайло подкатил сани к бревну, привязал к высокому пню длинную жердь так, что один конец ее был в десять раз короче другого, потом комель сосны привязал к короткому концу жерди. При этом длинный конец высоко поднялся наподобие колодезного журавля. Михайло потянул за длинный конец, тогда короткий конец немного приподнялся, за ним приподнялась и сосна и легла комлем на сани. Тем же способом Михайло погрузил на другие сани и вершину.
— А теперь пойдем наверх, к машинке.
Поднялись. Михайло начал толкать ручку, за ней двинулось колесо. Трос натянулся и поволок бревно кверху.
Люди глядели то на Михайлу, то на машинку. И то, что вертелось у всех на языке, высказал Кузьма:
— Стоим дивимся. А дивиться и нечему! Михайло как Михайло, лицо ватрушкой. Ты не обижайся. И в машинке ничего такого. Конец водопроводной трубы, бросовое колесо. На свалке подобрал, верно?
— Верно.
— И давно эта машинка известна, сами такой же из колодца воду тянем, называется «ворот». Только на колодцах она поставлена по-другому. Не то все удивительно, а другое. Удивительно, как никто из нас, из больших, не сообразил. У нас все лошадь да лошадь. Не может лошадь — подавай трактор. А вот эта штука сильнее всякого трактора. И ничего не стоит. Стало быть, наш лес, Михайло?
— Наш.
Арина Петровна тут же, не отходя от машинки, начала подбирать бригаду на лес. Михайло остановил ее:
— Никого не надо. Ребята все сделают вместо игры.
— Обрубать сучья, грузить бревна — тоже ребята?
— Это ваше дело, а у машинки — ребячье.
Так и пошло. Взрослые только обделывали лес и грузили, а машину крутили ребята. И охотников было больше, чем надо. У машинки постоянно был крик:
— Теперь мой черед! Чего шестой круг делаешь, сменяйся! Договаривались на пять.
Машинка пришлась по душе решительно всем; даже малыши, которые не доставали до ручки и не могли перешагнуть через натянутый трос, торчали около нее целыми днями. Они нашли здесь новую забаву — взбирались на бревна и ехали в гору на них, а под гору катились на санках. Подъем в гору им нравился даже больше, чем спуск с горы.
В конце зимы Арине Петровне случилось быть в МТС.
— Что же трактор, не нужен? — напомнил директор.
— Да, без него обошлись. Сотню бревен вытянули, к распутице и остальные вытянем.
— Как же это?
Арина Петровна рассказала про машинку.
Проезжая по Корытцеву, директор нарочно остановился посмотреть на машинку и на изобретателя.
— Молодец! — похвалил он Михайла. — Прямой Архимед. Колесо и трос не у меня ли взял? Они вроде будто знакомы мне.
— Нет, не у вас, — с улыбкой ответил Михайло. — Вы от них сами отказались, в бурьян выбросили.
Директор хмыкнул что-то невнятное и уехал. А словечко «Архимед» осталось в Корытцеве и прижилось. Теперь Михайла иначе и не называют, как Архимедом.
Машинку тоже называют «Архимедом».
У КАМЕННОЙ ГРИВЫ
распевал звонкий молодой голос.
Распевал это табунщик Олько Чудогашев про себя.
Он ехал степью вдоль гряды высоких холмов с оголенными темно-бурыми макушками, которую называли Каменной Гривой. Впереди Олько шагал косяк лошадей. В нем было двадцать пять кобылиц, двадцать четыре молочных жеребенка и косячный вожак — огромный гнедой жеребец Буян.
пел Олько.
Кобылицы шли неторопливо и, не разгибаясь, хватали утреннюю росистую траву. Жеребята затевали игры, драки, звонко ржали. Каменная Грива откликалась таким же звонким ржанием. Малыши думали, что отзываются им жеребята из другого косяка, и постоянно норовили убежать туда. Но Буян зорко следил за порядком: стоило озорнику отбежать на лишний шаг — он строго поднимал голову, а если этого было мало — он бил в землю ногой, а если и это не действовало — догонял озорника и хватал зубами за холку.