– Чего не ешь?
Я думала попытаться разговорить ее, но она не отвечала на мои слова. И к еде не притрагивалась, просто смотрела на еду. Было понятно, что она не хочет сейчас разговаривать.
– Мне оставить тебя? – спросила я.
Лия посмотрела на меня, в ее взгляде было все ясно. Так что я вышла из комнаты.
Глава 42
Мне стало так одиноко и обидно, когда я ушла. Мне хотелось, чтобы и меня кто-то поддержал, успокоил. Я тоже пережила многое… Мне так не хватало Елисея… Я подумала, что, если не нужна Лии, она не хочет, чтобы я была рядом, может мне уйти навсегда? Просто молча сбежать и никогда не возвращаться? Ведь я безумно скучала по Елисею, очень переживала за него. А сейчас сижу там, где полно незнакомых мне людей, которые на самом деле не имеют ко мне никакого отношения. Почему я должна здесь оставаться?
Мои руки задрожали, как и все мое тело. По моим щекам снова котились слезы. Я уже не могла терпеть этого. Мне нужно было наплевать на все правила и просто уйти на поиски моего дорогого человека. Конечно, я не могла сбежать прямо сейчас, ведь у меня этого не получилось бы. Так что, проплакав под дверью я немного успокоилась и стала думать над планом побега.
Чтобы хорошо думалось и меня не отвлекали, я вышла во двор. Было солнечно и приятно дул ветер. Лежа на травушке, я начала думать над своими действиями:
– Нужно собрать вещи, обязательно взять еды и воды, ведь я не знаю сколько мне придется искать Елисея. Я не могу спокойно выйти отсюда, все двери на ночь закрываются, а ворота и не открывают…
– Хочешь прогуляться? – послышался внезапно голос.
Я замолчала от испуга. После опрокинула голову и увидела над собой Марину Леонидовну. Я была растеряна, не знала, что говорить. «Она слышала… Неужели моим планам конец?» – подумала я.
– Хорошая погода сегодня. Не так ли? – с улыбкой сказала Марина Леонидовна. – Хочешь погулять?
– Д-да, – дрожащим голосом ответила я.
«Она не догадалась?»
– Тогда после обеда можем пройтись. Я зайду за тобой и Лией.
Женщина мило улыбнулась и пошла по делам. Я все еще сидела на траве, у меня был небольшой ступор.
– Нужно предупредить Лию, – тихо сказала я.
«Благодаря Марине Леонидовне я с Лией смогу выбраться отсюда. Оказывается, все так просто?!» – с этими мыслями я пошла к Лии.
Когда я вернулась в комнату, соседки не было, а на полу лежал поднос с едой. Рядом лежала разбитая тарелка, в сторонке ложка. Казалось, будто посуду швырнули на пол, причем вместе с едой, которая находилась там. Я пыталась понять, что здесь произошло.
– Видимо Лия не так уж и хотела есть… – тихо сказала я, смотря на бардак.
Я опустилась на колени, чтобы собрать все это. Уже потянув руки, внезапно остановилась. Мне резко стало обидно. Я подумала: «Почему я должна это убирать за ней? Я и так постаралась ей угодить». Это было для меня уже через чур. Я, конечно, понимала, что Лии непросто, но и мне не хотелось терпеть этого унижения. Так что, поднявшись, я со злости пнула поднос и начала собирать вещи. Мне хотелось уже просто поскорее уйти отсюда. Я устала нянчиться с Лией.
В какой-то момент я задумалась и остановилась, поняв, что будет странно если я выйду со всеми своими вещами. Ведь Марина Леонидовна должна была отвести меня на обычную прогулку. Так что пришлось думать, как же быть. Без вещей уйти отсюда навсегда я не могла, но и без подозрений выйти с ними – тоже. Так что сев на кровать, я взялась за голову. У меня уже не было сил обдумывать все это. Я устала. Мне хотелось жить как обычная девочка, иметь свой дом – настоящий дом. Я мечтала, чтобы мои родители были рядом со мной, хотя бы отец. Мне уже не казалась та моя жизнь с отцом такой ужасной как раньше. Когда он был жив, было все намного лучше. Особенно с появлением Елисея. Я имела просторный дом, тихие уголки в который могла прятаться от проблем и даже заниматься тем, чем нравиться. У меня были возможности проводить время с Елисеем. Да, не часто, не всегда удобно, отец мешал и ограничивал, но иногда получалось его игнорировать. Мне было так обидно, что я потеряла даже эту жизнь. Раньше даже и подумать не могла, что может быть хуже… Я не ценила… Выросла такой же лицемерной и недовольной как отец…