Александр тяжело вздохнул и спешно ушел. Анастасия поставила стул для меня и пригласила сесть для разговора.
– Зайка, чем любишь заниматься?
– В основном рисовать, еще интересуюсь астроно…
– Рисовать умеешь?! Да, мне говорил Саша, что тебе нравиться такое. Ты вроде бы еще с детства пробовала… Помню, как ты сидела в приемной с альбомом, который подарил тебе Саша, и рисовала цветы!
Ее было уже невозможно остановить.
– Неплохо выглядело, особенно розы у тебя красиво получались! Правда цветы были разного вида и все в одном горшке. Как-то оно неправильно было. Но были и нормальные рисунки, ты котов рисовала…
– Д-да… – неловко промямлила я.
– Однажды к нам пробрался кот, а мы его всем коллективам выловить не могли! Прятался по всему зданию! Везде его видели, но словить не получалось! Потом смотрим, а ты тоже пропала! Мы все перепугались, боялись, что твой отец узнает… А ты проказница вместе с котом сидели в кладовке! Ты успела нарисовать рисунков пять с ним.
Я уже ничего не говорила, просто смущенно улыбалась. Было уже как-то странно сидеть здесь.
– Скажи, а ты людей рисовать умеешь?
– Ага.
– Тогда можешь нарисовать портрет моей дочки? У нее день рождение скоро. А я хочу ее порадовать как-то особенно! Думаю, ей будет очень приятно! Ты займешься приятным делом и человека порадуешь. Даже двух!
– Я… никогда еще не рисовала знакомых людей. И возможно у меня это не так уж и хорошо выйдет…
– Ну, Карин, я думаю, у тебя все получиться! Я же не прошу тебя точь-в-точь рисовать. Ты там не напрягайся, просто, чтобы красиво было!
С таким я столкнулась впервые. Было как-то неудобно отказывать, но и рисовать левого человека тоже не хотелось.
– Ладно, ты пока подумай, я же на тебя не давлю, милая! Пойду ка заварю нам чай! Тебе сколько сахара класть?
– Чайную ложку…
Наконец-то напряжение спало, и я могла побыть какое-то время одна без жужжания под ушами. Не так я себе представляла все это. Мне захотелось, чтобы Александр побыстрее уже пришел и забрал меня от неугомонной Анастасии. А в детстве она казалась мне спокойнее…
Глава 51
Прошло уже больше полугода, как я живу у Александра. Всё стало казаться почти привычным: утренний запах какао, шелест газетных страниц и его размеренные шаги по коридору. Казалось, время затянуло старые раны, но где-то глубоко внутри оставался шрам, который я всё ещё боялась тронуть. Имя Елисея я не произносила вслух уже много недель. Даже мысли о нём стали редкими, как будто я пыталась убедить себя, что так легче дышать.
Но иногда, когда я брала в руки кисть и смотрела на чистый холст, его образ всплывал передо мной так ясно, будто он стоял рядом. Тогда рука дрожала, краска ложилась не туда, и я злилась на себя — за слабость, за память, за то, что всё ещё жду.
Александр заметил это первым.
— Ты снова рисуешь тени, — сказал он тихо, наблюдая, как я в сотый раз покрываю холст серыми мазками.
— Они просто сами появляются, — ответила я и опустила взгляд.
Он подошёл ближе, положил руку мне на плечо.
— Может, пришло время поговорить?
Я молчала. Поговорить о чём? О том, что сердце всё ещё не отпустило? Что каждую ночь мне снится тот день, когда нас разделили?
Вместо ответа я убрала кисти, вымыла руки и пошла к окну. На улице шёл мелкий дождь. Всё вокруг было будто вуалью — полупрозрачным воспоминанием.
Глава 52
На следующий день Александр сказал, что нам нужно съездить в город.
— Придётся зайти в приют и потом заехать в одно место, — небрежно бросил он, поправляя манжеты рубашки. Казалось, что это простая формальность, но я сразу заметила — он избегает моего взгляда, словно внутри него кипит что-то, о чём он не хочет говорить.
— В приют? — слова застряли в горле. — Зачем туда?
— Просто нужно. Они хотят убедиться, что с тобой всё хорошо. Что я выполняю свои обязанности опекуна.
— Это обязательно? — спросила я, чувствуя, как внутри поднимается знакомая дрожь.
— Да, — твёрдо сказал он, наконец посмотрев на меня. — Они должны увидеть, что ты в порядке. И что мы вместе.