Мы молча тронулись дальше. Всё оставшееся время я смотрела в окно, не замечая, как редкие снежинки плавятся под дождём. Город исчезал за спиной, но я чувствовала, что возвращаюсь не домой, а куда-то обратно — туда, где всё началось.
Вечером я долго не могла уснуть. Комната была погружена в полумрак, лишь настольная лампа отбрасывала тёплое пятно света на стол. Стрелки часов медленно двигались, но время словно застыло.
Я лежала, глядя в потолок, и мысли возвращались к одному — к нему. Перед глазами всплывали обрывки: тот день на заводе, запах железа и крови, крик, грохот, руки, вытягивающие меня из темноты. И он — Елисей. В глазах — решимость, в голосе — спокойствие, будто он знал, что всё кончится именно так.
Я перевернулась на бок, сжала подушку. В груди снова зажглось то чувство, которое я думала, давно умерло. Оно было как пламя под снегом — тихое, но упорное.
Не выдержав, я встала. Комнату прорезал мягкий свет лампы. Я достала из ящика чистый лист бумаги и карандаш. Сердце билось часто, но рука не дрожала.
Сначала на листе появилась тонкая линия — контур плеча. Потом волосы, глаза. Я не думала, просто позволяла воспоминаниям вести меня. Линии ложились сами собой, уверенно, будто кто-то держал мою руку.
Медленно, мазок за мазком, из белизны проступал силуэт. Мальчик с мягкой улыбкой и светом в глазах, который, казалось, способен растопить любой холод. Я видела его таким, каким он остался в моей памяти — сильным, тёплым, настоящим.
Рядом с ним — я. Испуганная, но живая. С волосами, сбившимися на ветру, с глазами, полными вопросов и благодарности.
Я остановилась, чтобы вдохнуть. Воздух был тяжёлым, будто пропитан прошлым.
Подпись я поставила не сразу. Сначала просто сидела и смотрела на рисунок, не замечая, как по щеке скатилась первая слеза. Она упала на бумагу, оставив крошечное прозрачное пятно. Потом ещё одна. И ещё.
Я провела рукой по надписи, которую только что вывела карандашом.
«Елисей. Жди. Я иду».
И в этот момент я поняла — больше не могу просто ждать.
Я подошла к окну. Снаружи город погрузился в ночной туман, редкие фонари отражались в мокром асфальте. Где-то вдалеке гудел поезд, будто зовя кого-то в путь.
Я прижала ладонь к холодному стеклу.
— Ты жив… я это чувствую, — прошептала я в темноту. — И я тебя найду.
Снаружи пошёл снег. Медленный, вязкий, почти весенний. Белые хлопья таяли на стекле, как неосуществлённые слова.
В ту ночь я не спала. До самого утра сидела у окна с рисунком на коленях, глядя, как за окном меняется небо. Когда первые лучи солнца прорезали серую дымку, я уже знала: всё только начинается.
Продолжение следует...