– Джек Огден, сэр. Рад знакомству! – Они пожали друг другу руки.
Мужчина продолжил, пахнув в окно своей трубкой:
– Не удивляйтесь моему имени, молодой человек: мои родители-космополиты пошли даже дальше, – говоривший понизил голос, – и вторым именем у меня... Антуан. – Он закатил глаза. – Подумайте только, Томазо Антуан Джонсон. Это было б ужасно, не будь настолько смешно! – Он, действительно, улыбнулся, заставив и Джека ответить тем же. И сразу спросил: – Ваш... э, спутник связан с полицией, прав я?
Джек удивился:
– Как вы догадались об этом?
– Профессиональное, месье Огден, профессиональное, – он указал на свой глаз. – Томазо Джонсон всегда распознает коллегу!
И Джек удивился сильнее:
– Вы полицейский?!
– Э, нет, что вы, молодой человек, Томазо Джонсон ростом не вышел, да и слишком вертляв, непоседлив и самобытен, чтобы подстраиваться под правила толстозадых инспекторов с завышенным самомнением. Нет, месье Огден, я люблю устанавливать свои правила... – Он многозначительно подмигнул. – Я частный сыщик. Работаю на себя. И я сам себя как начальник вполне даже нравлюсь!
Частный сыщик...
Джек впервые повстречал настоящего частного сыщика, которые, как он слышал, появились недавно в Америке. Он считал их кем-то вроде мифических единорогов или тех самых йети, о которых многие говорят, но ни разу не встречали в реальности – и вот один из них перед ним...
– Частный сыщик, – повторил он, всё еще пораженный открытием. – Не думал, что в Европе уже появились такие.
– Нас мало и тем мы ценнее! – подмигнул собеседник.
– То есть люди к вам обращаются? Просят помочь? В обход полиции?
– Пфф, – выдохнул месье Джонстон, – полиция только делает вид, что что-то там раскрывает. Связанные системой, финансами и сословными предрассудками, они мало что могут, поверьте мне, молодой человек. А вот детектив, действующий под эгидой своего нанимателя, не стесненный финансами и другими средствами в достижении поставленной цели, способен горы свернуть. Это я вам говорю на основании своего личного опыта! Поверьте мне, месье Огден. – Он пыхнул в окно своей трубкой, глядя на Джека как джинн из клубов волшебного дыма.
Разговорчивый и дружелюбный, месье Джонсон еще долго занимал Джека интересной беседой, с радостью делясь историями из практики о том, как, к примеру, месье N. нанял его проследить за мадам N. И чем всё это закончилось.
Ужинали они тоже втроем: Джек, Ридли и говорливый месье Джонстон. Было заметно, что консервативному инспектору лондонской полиции весельчак-сыщик пришелся не совсем по душе, но он терпел его ради Джека, глядевшего на собеседника восторженными глазами. В конце концов, они попрощались, направляясь каждый к себе, и Джонсон, вручивший Джеку визитку (на всякий случай!), скрылся в купе.
– Какой, однако, говорливый малый этот французик, – сказал Ридли, разбирая постель. – Готов спорить, сыщик из него самый посредственный. Разве может хоть что-то остаться в секрете, когда ты трещишь как сорока?
– А мне он понравился, – признался Джек немного смущенно. – Никогда не встречал таких необычных людей.
Инспектор вскинул кустистую бровь, но комментировать это не стал. Воздержался.
– Ложись спать, – сказал только. – Подниматься нам рано: в три будем в Цюрихе и оттуда на дилижансе отправимся к перевалу.
Джек лег, но еще долго не спал, прокручивая в голове события этого насыщенного на события дня. И когда проводник около трех разбудил их, предупредив о скором прибытии на швейцарский вокзал, он с трудом разодрал слипавшиеся глаза и вытащил себя из постели.
А уже к полудню нового дня они прибыли в Андерматт, маленькую альпийскую деревеньку, словно нарочно затерянную посреди бескрайних горных вершин и клубящейся мглы над самыми пиками. В ночи, пока они тряслись в дилижансе, величие окружавшей Джека природы еще не явило себя во всей своей полноте, но стоило взойти солнцу, как у него просто дух захватило: неописуемое слияние земли и неба на фоне уже не зеленых, но снежных или просто нагих, растрескавшихся утесов, поражало величием и дикой, необузданной красотой.