Любила ли Анна Чендлер супруга Джек не брался предполагать, однако, исходя из собственных чувств, полагал, что истинная любовь не смогла бы так быстро найти замену в другом человеке... А миссис Чендлер утешилась очень быстро: даже сейчас Джек заметил яркий румянец, окрасивший ее щеки, при виде конверта с письмом.
– Спасибо, Джек, – с чувством поблагодарила она, когда послание Баррета перекочевало из кармана в карман. – Я бесконечно благодарна тебе! – Они стояли в тени под аркой с клематисами, так что никто не мог разглядеть эту эпистолярную рокировку. – Снеси пирог миссис Уиггинс на кухню. И передай ей большое спасибо!
– Непременно передам, мэм, – сказал Джек и направился в дом, во владения миссис Пэм, местной кухарки.
– Вы поглядите, кто к нам пожаловал, – воскликнула женщина, только завидев его, – красавчик Джек с творожным пирогом миссис Уиггинс. Проходи, дорогой, я как раз чайку заварила... Присаживайся, присаживайся – мы с нянюшкой Бриггс тебя просто так не отпустим.
– Как она? – осведомился Джек. – Ей уже лучше?
Кухарка пожала плечами.
– Простуда вроде бы отступила, а вот скорбь по мистеру Чендлеру гложет ее похлеще болезни. Будет чудом, если она переживет эту зиму...
– Зима уже отступила, миссис Пэм.
– Вот именно! – поддержала Джека востроглазая горничная, появившись на кухне. – И наша весенняя ярмарка – явное тому подтверждение. – Она кокетливо дернула головой и спросила: – А ты, Джек, уже там бывал, на ярмарке-то? Веселее места не сыщешь. К тому же деньги, собранные пастором Райтом, пойдут на нужды сиротского дома в Дареме. Вот. – И, взмахнув густыми ресницами, она похвастала вдруг: – Я целый фартинг пожертвовала. – И сразу без перехода: – Не хотел бы пойти туда завтра со мной? Обещают настоящие фейерверки, как в Лондоне. И выступление циркачей!
Джек не впервые получал авансы от Джейн, и по привычке собрался ей отказать, но передумал:
– Почему бы и нет, – произнес он будничным тоном, – будет весело.
Девушка просияла, округлив большие глаза.
– В самом деле согласен? – не веря в такую удачу, уточнила она. – А как же… мисс Блэкни? – ляпнула, не сдержавшись.
Лучше бы она держала язык за зубами...
– А она здесь причем? – буркнул Джек, сразу же помрачнев. – Или идти расхотела?
– Не расхотела. Где встретимся?
– У входа, в двенадцать.
– Я приду, – пообещала девица, продолжая лучиться улыбкой.
Пить чай Джеку совсем расхотелось и, перекинувшись с миссис Пэм еще парочкой слов, он сказал, что должен идти.
Время близилось к вечеру, а ему еще предстояло подготовиться к ответственной миссии, намеченной на сегодня: выкурить Снежного человека из его укромной норы. И пусть мисс Блэкни предостерегала его от подобного шага, он все-таки был преисполнен решимости доказать всему миру, на что он способен. И не в последнюю очередь ей самой…
С этими мыслями Джек запасся двумя мотками длинной веревки, потайным фонарем, спичками и острым ножом, купленным в скобяной лавке на Главной улице. Теперь, будучи полностью экипированным для своей тайной миссии, Джек принялся ждать наступления сумерек, и едва они опустились на землю, он вышел из дома и зашагал в направлении Призрачных пещер...
Джек точно не знал, что станет делать в случае обнаружения Снежного человека, но, полностью положившись на инстинкты жителя столичных трущоб, с юношеской самонадеянностью полагал, что справится в любом случае. По-другому и быть не могло!
А потому, подобравшись к пещерам по кромке Кирклендского леса, Джек затаился в кустах и стал наблюдать за входом в пещеру. Прошло больше часа, а никто так и не появился. Не входил и не выходил…
С гулко стучащим сердцем он подхватил свободный конец прихваченной из дома веревки и привязал его небольшому стволу ближайшего деревца, достаточно крепкого, чтобы не обломиться от малейшего натяжения. Через минуту он стоял у входа в пещеру со своей «ариадновой нитью» в руках, и «минотавр» ждал его где-то за поворотом, затаившись во мраке извилистых переходов.
Было ли ему страшно?
Сильнее, чем Джеку хотелось бы, но упрямство подталкивало вперед, и он, вдохнув полной грудью, решительным шагом нырнул в черный зев, устремляясь в самую глубь, туда, откуда два разветвляющихся туннеля уводили в две разные стороны. Здесь, на самой развилке, Джек запалил свой фонарь, и, вглядываясь в любые отметины на земле и стенах, способные подсказать направление, стал искать верный путь.
Земляная пыль на полу левого рукава показалась ему нетронуто-девственной, ни ботинок, ни даже легкий сквозняк, казалось, не касались ее никогда, а потому, посветив фонарем в правый туннель, Джек уверился вдруг, что идти надо именно по нему. Он даже придумал себе, что видит отпечаток ноги у влажной стены, хотя, конечно, это могло быть все что угодно. В конце концов чисто интуитивно, полагаясь только на свой внутренний компас, Джек направился в темноту правого туннеля.