Позади шатра полукругом размещались примерно два десятка трейлеров, по-видимому, жилища возрожденцев. За ними Абаддон заметил несколько машин и пару пустых грузовиков, чтобы после окончания шоу упаковать вещи и продолжить путь.
Не сосчитать сколько служб уже посетил Абаддон. За годы он сталкивался с десятками религиозных сект, но не припоминал ничего подобного. Многие другие группы придерживались весьма скромных правил касательно внешнего вида. Мужчины носили рубашки с длинными рукавами, а женщины — темные длинные юбки и никогда не стригли волосы. Но группа Сета, похоже, воспринимала слово «радуга» в названии слишком буквально. На мужчинах надеты вельветовые штаны, тай-дай5 футболки и очки в роговой оправе. Девушки предпочитали дреды и длинную струящуюся одежду ярких цветов. Они выглядели как кучка современных хиппи, но в отличие от большинства представителей «свободной любви», соблюдали целомудрие. Рубашки непременно скромные, а юбки заканчивались ниже колен. Они — сочетание противоположных крайностей: броские, но консервативные; набожные, но стильные.
«Кто бы мог подумать, — промычал себе под нос Абаддон, — хипстер-евангелист».
Возле шатра кипела активная работа. Мужчины обходили его вокруг, проверяя колья и крепления на случай внезапных порывов ветра. В подготовке к вечернему действу женщины сновали туда-сюда, перенося стулья и огромные графины с водой, кофе и холодным чаем. Включившиеся генераторы наполнили шатер светом, так что он стал напоминать гигантского светлячка среди муравьев. Видимо, руководил рабочим процессом высокий широкоплечий чернокожий мужчина, одетый в фиолетовую бубу6 со сложной золотой вышивкой. Его глубокий голос раздавался над землей.
Звездой шоу, судя по плакату, являлся преподобный Фаддей Ролинс. Мужчина лет тридцати, одетый как и другие, за исключением вельветового пиджака с кожаными вставками на рукавах. Он также носил сандалии с шерстяными носками.
Даже их преподобный был хипстером.
Абаддон притаился неподалеку среди деревьев, ожидая начала мероприятия. Никто его не замечал, однако высокий управляющий устремлял взгляд в его сторону чаще, чем хотелось бы.
Сета нигде не было видно, но едва появилась первая машина — зазвучала музыка, очевидно, по сигналу бдительного члена группы. Это был гимн «How Great Thou Art», хотя и в более быстром темпе. Мелодия лилась из шатра, практически излучала свечение для сверхъестественных глаз Абаддона. Плыла к нему по земле через поле и ударяла по ногам, как вода, таким холодом, будто растаявший снег на его неестественной коже. Он уверен, что это влияние Сета. Душа парня звала его, манила ближе. Рот наполнялся слюной от голода, что не имел никакого отношения к еде. Тем не менее он ждал, наблюдал, считал прихожан, не желав оказаться слишком близко к первым рядам или слишком далеко. Наконец он встал позади группы из где-то двадцати новоприбывших, что выстроились у входа в шатер.
Попеременно продолжали звучать классические гимны и современные религиозные песни. Абаддон предполагал, что Сет будет снова играть на скрипке, но ошибся. Он слышал две гитары, бас-гитару, барабаны и клавишные. Сет играл на последних. Абаддон это знал, даже не заглянув внутрь. По тому, как звуки пианино откликались в его груди: мучительно кололи, обжигали там, где когда-то находилась душа.
Очередь на входе продвигалась медленно: частично потому, что несколько представителей преподобного приветствовали новоприбывших, частично из-за того, что смертные — бараны: они всегда переступали порог и останавливались, чтобы осмотреться, не заботившись о толпе ожидавших позади людей. Абаддон сжал зубы. Ему хотелось в шатер.
Однажды он научится быть осторожным в своих желаниях.
Как только он шагнул внутрь, крупный управляющий с силой схватил его за руку.
— Ты должно быть Абаддон.
Абаддон попытался высвободиться, но безуспешно. Как будто он боролся с чернокожей версией Андре Гиганта. Вместо того, чтобы вступить в перебранку с мужчиной, он спокойно произнес:
— Да.
— Сет попросил присмотреть за тобой.
Мужчина ждал ответа, пялясь на Абаддона, словно он особо отвратительный вид таракана.
— Эм… хорошо, — Абаддон приподнял руку, незаметно стремясь вызволиться. И снова неудачно. — Что ж, я здесь. Могу я теперь присесть?
Мужчина наклонился ближе.
— Я должен впустить тебя, ведь таков у нас порядок, но я тебе не рад, брат Абаддон.
Таков порядок? Не возникало сомнений: мужчина слишком уж слепо всему следовал. Абаддон изо всех сил старался не смеяться.