Аргументация была блестящей, и Наташа отступила. Народ разбрелся по столовой. Я курила, Ленка подправляла рот, съеденный вместе с низкокалорийным бульоном, Наташи о чем то шушукались и хихикали и вдруг…
Во всех романах, хороших и плохих, больших и не очень, всегда есть ВДРУГ. Этот ВДРУГ просто необходим для перехода от вступления к основной части. Любой, даже самый гениальный писатель не может обойтись без ВДРУГа. А чем я, спрашивается, лучше? Поэтому пусть у меня тоже будет свой ВДРУГ…
ВДРУГ дверь в столовую отворилась и появился Андрей. Не один. Рядом с ним рука об руку шла молодая женщина лет двадцати восьми. Нет, не женщина – леди. Если я сомневалась насчет Ленки, мол, врожденное это у нее или благоприобретенное, то тут сомнений быть не могло… Эта барышня впитала аристократизм и изящество с молоком матери (или смесями из молочной кухни, в случае если ее вскармливали искусственно). То есть, если придерживаться унизительной обезьяньей теории Дарвина, ее неандертальские предки наверняка кушали мамонтов с фамильного фарфора и вытирали когтистые лапы шкурками с вышитой монограммой. Все в этой барышне, вплоть до очень дорогого (а уж в ценах на шмотки я разбираюсь!) брючного костюма, указывало на то, что эта девица – не нашего поля арбуз, который тоже ягода, только очень большая. Она просто обвела нас всех чистым взглядом, точно так же просто сказала: «Приятного аппетита», – и все! И моя Ленка со свеженарисованным лицом, и Наташи с голыми коленками, и Светлана Денисовна с навороченными фразочками и роскошной грудью – они все сникли, потерялись, стерлись, растворились, превратились в туман. Короче, это была Женщина. Это поняли, вернее, ощутили все. Похоже, что и Андрей не устоял. Он даже как-то опуделился и из независимого и самоуверенного превратился в подобострастного и заискивающего. Мне это не понравилось, но наших дам, похоже, это просто убило. В столовой воцарилась тишина. Народ безмолвствовал и ждал разъяснений.
– Позвольте представить вам нашу новую сотрудницу. Анжелика… Николаевна, если не ошибаюсь? – обратился он к ней, пожалуй, даже чересчур ласково.
– Ну что вы, можно просто Анжелика, – ответила она спокойным, хорошо поставленным голосом.
«Конечно, а покойную принцессу Диану можно было просто Ди», – промелькнула у меня мысль. Я оглядела публику. Публика все еще хранила молчание. Все это грозило перейти в массовую панику с непредсказуемыми последствиями.
– Анжелика начнет работать у нас через месяц-полтора, после того как закончит практику в нашем центральном офисе в Нью-Йорке. Я, уважаемые коллеги, решил познакомить вас заранее, чтобы и она, и вы имели представление друг о друге, – Андрей приобнял эту чудо-Анжелику за плечи и добавил: – Прошу любить и жаловать!
Уж лучше бы он этого не делал. В смысле не приводил, не знакомил и не просил «любить и жаловать». Еще раз присмотревшись к Ленке, тем паче что она стояла рядом со мной, я сделала вывод, что за этот месяц почти весь женский персонал компании придется вывезти в Кащенко с диагнозом «истерическая психопатия». Ну это когда у людей дрожат руки и они имеют обыкновение бросаться с колюще-режущими предметами на окружающих. Да, атмосферка складывалась веселенькая! Между тем Анжелика оглядела аудиторию, кивнула по-королевски и произнесла что-то типа «рада познакомиться». Кто мог еще двигаться, кивнул в ответ. Таких было не много, я, к счастью, в их числе.
– Не буду отрывать вас от обеда. Приятного аппетита. Пройдемте ко мне, Анжелика.
Они удалились. Красивая, гордая пара, как в голливудском кино. Молчание длилось еще с полминуты, а затем раздался всеобщий стон. Громче всех стенала Ленка. Она буквально волосы на себе рвала.
– Все. Конец! Бедная я, несчастная! Где уж мне с такой соперничать. Она его в момент к рукам приберет, если уже не прибрала. Я, блин, тут второй год надрываюсь, все юбки пообрезала донельзя, а тут какая-то штучка со стороны!.. Нет, плевать на юбки! А сколько я времени и усилий потратила, чтобы рядом с ним дурой не выглядеть. По утрам вместо «Мегаполиса» дурацкий «Коммерсант» читаю. В метро люди шарахаются.
– Ален, а ты вслух читай. Представляешь, туда-обратно едешь одна в вагоне. Хочешь сиди, хочешь лежи, – не удержалась я.
– Не ерничайте, Лариса, – вступила в дискуссию Светлана Денисовна. – Это сейчас более чем неуместно. Ваш сарказм вполне понятен, однако… – И тут она безнадежно махнула рукой и отвернулась к окну.