Поэтому требования отмены подобных унизительных регламентаций, по существу, были направлены против всей системы дискриминации.
Официальные документы далеко не всегда отмечали самостоятельные выступления париев и их участие в совместных восстаниях, поэтому на их основе трудно судить о подлинных масштабах движения сэммин, особенно если учесть, что с конца XVIII — начала XIX в. власти все чаще стали привлекать буракумин к своим карательным действиям. Однако на основании отдельных, известных нам выступлений буракумин вполне возможно представить некоторые интересные и важные детали и тенденции движения.
Известно, что после подавления крупного восстания крестьян во владениях Идзуми в 1782 г. было казнено 117 его зачинщиков, причем 95 из них являлись жителями бураку. Этот факт, конечно, не означает, что таким же было соотношение крестьян и париев среди восставших. Но вряд ли можно усомниться в том, что сэммин составляли значительную их часть. Вместе с тем известно, что вскоре, в 1786 г. произошло восстание крестьян Фукуяма, во время которого земледельцы совершили ряд нападений на поселения париев в отместку за их вынужденное участие в подавлении выступления жителей деревень данного владения [79, с. 33].
В 1808 г. жители одного из бураку в районе Банею составили петицию с жалобой на недостойные действия старосты и добились его смещения. Такой же инцидент имел место в Сэтцу в 1822 г. [50, с. 197].
В 1792 г. буракумин обязали участвовать в розыске и наказании тайных христиан, в том числе и в среде самих париев [50, с. 193]. Власти при этом не раз пытались как-то стимулировать рвение сэммин, поскольку их энтузиазм был, очевидно, далеко не достаточным. Правители награждали особо отличившихся карате-лей-сэммин деньгами или продуктовыми подарками, как это было, например, в 1810 г. после расправы с бунтовщиками в Тояма [75, с. 455], а также в 1813 г. в Эттю [50, с. 196].
Привлекая париев к выполнению карательных функций, власти нередко ставили жителей бураку в такое положение, когда они должны были преследовать, наказывать и казнить представителей своего же сословия. Так, например, в 1823 г. в нескольких районах Кюсю вспыхнуло мощное восстание, в котором участвовало более 70 тыс. крестьян из 280 деревень. Среди карателей, посланных на подавление восстания, были и отряды мобилизованных париев. Свое оружие им пришлось использовать, очевидно, и против своих братьев по сословию, о чем говорит хотя бы тот факт, что из 26 казненных зачинщиков этого населения 4 были жителями бураку [75, с. 455].
Некоторые документы позволяют сделать вывод о том, что участвовавшие в совместных с хэймин выступлениях парии (в основном эта) сражались с карателями с особым упорством и смелостью. Например, когда восставшие в 1833 г. крестьяне и горожане ряда районов Банею в столкновениях с карателями потерпели поражение и бросились в панике бежать, только отряды париев сопротивлялись до конца, понимая, что в любохм случае их ждет только гибель [78, с. 62].
Важнейшей вехой на пути развития движения сэммин за свои права явилось уже упоминавшееся восстание в Осака в 1837 г. Его руководитель Осио Хэйхатиро сумел в какой-то мере преодолеть рамки сословной, дворянской ограниченности, пытаясь учесть какие-то нужды разных слоев населения, даже париев. Считая необходимым и возможным привлечь к участию в намечаемом выступлении не только хэймин, но и жителей бураку, он еще в конце 1836 г., в период подготовки к восстанию, послал своих представителей в бураку района Осака, в том числе и в известную нам деревню Ватанабэ. С ними он отправил для раздачи сэммин все оставшиеся у него личные деньги, а также и обращение с призывом примкнуть к восстанию. Осио Хэйхатиро не ошибся в своих расчетах. Парии были готовы поддержать любого политического деятеля, который предложил бы им какую-то перспективу облегчения их участи и отнесся бы к ним как к людям. Жители бураку сразу откликнулись на обращение письмом, в котором они, в частности, заявили о своем согласии отдать все для завоевания человеческих прав. Знакомя своих единомышленников с этим документом, Осио Хэйхатиро заявил: «Если мы провозгласим, что будем добиваться их равноправия, они, я уверен, пойдут за нами в огонь и воду» [78, с. 59]. Он предполагал, что к моменту восстания удастся сформировать надежный боевой отряд из париев в количестве от пятисот до тысячи человек, который совместно с другими соединениями горожан и крестьян обеспечит достижение намеченных им политических целей [50, с. 203].
Но восстание было подавлено в самом зародыше, и Осио Хэйхатиро, который считал сэммин своими верными сторонниками, как предполагают, даже пытался найти убежище в бураку.