Николай Живцов
Следак
Паритет интересов
Глава 1
Разбудил меня шум дождя. Настырная трель бьющихся о стекло капель заставила открыть глаза.
Надо мной нависал некогда белый потолок. Но сейчас краска рассохлась, образовав темные трещины, что обтекали давно не мытые трубчатые лампы, из-за чего помещение выглядело запущенным.
Повернув голову, я наткнулся взглядом на стоящий рядом со мной штатив от капельницы.
Специфический запах хлорки и лекарств дополнил картину, подтвердив догадку о больничной палате.
Помимо моей здесь стояло еще три кровати, но, судя по голым металлическим сеткам и пустым тумбам, в палате я был единственным пациентом.
Дальше взгляд зацепился за дверь. Та была приоткрыта, и до меня из коридора периодически доносились голоса.
«Все-таки угодил в больницу», — констатировал я.
Последнее из того, что помню, — мы с Головачевым садимся в служебную машину нашего следственного отдела.
Когда я, подписав заявление и протокол, вышел из кабинета Решетникова, в коридоре меня ждал только мой непосредственный начальник. Он отмеривал шаги в одиночестве и при моем появлении принялся выговаривать мне за заслуги: мол, ночью надо спать дома, а не шляться по городу, беспокоя начальство, у которого от нового сотрудника лишь проблемы да головная боль.
Еще на лестнице у меня началась одышка, когда же мы с Головачевым залезли в салон автомобиля, меня начал душить кашель, а грудь сдавило от боли. Дальше я слышал лишь скрип тормозов и мат подполковника, ощущал резкие развороты, как автомобиль набирает скорость и вновь тормозит, затем меня куда-то потащили, после покатили, и в завершение я очнулся в этой палате.
Прислушался к своим ощущениям, но, кроме дискомфорта в груди и заполненного мочевого пузыря, ничего критичного не обнаружил.
Сбросил одеяло, пошевелил конечностями. Боль отдалась лишь в грудной клетке, но была терпимой, так что я решил продолжить. Кое-как уселся — мешало головокружение.
Оглядел себя. На ногах штаны от поношенной пижамы, вместо пижамной рубашки — накрученные на грудь бинты. Тапочек под кроватью не нашлось, но деревянный пол не особо студил босые ноги, и я отважился на вылазку. Вот только, поднявшись с кровати, я едва не свалился обратно. Ощутимо пошатывало.
Пришлось воспользоваться помощью штатива. Выкатил эту хреновину за порог и побрел в самый конец коридора, где обычно в таких заведениях находится туалет. Тут главное не ошибиться с выбором направления, иначе рискуешь плестись через весь коридор в обратную сторону. Я взял верное и оказался в санузле, где помимо туалетных кабинок располагались еще и душевые. Судя по звуку льющейся воды, по крайней мере, одна из них сейчас была кем-то занята. Но мне следовало взять левее, к кабинкам.
— Что за… — выругался я.
Штатив наехал на преграду, а я чуть не навернулся. На полу лежали тапки. Их-то мне и не хватало. Пол в санузле, в отличие от коридора и палат, был выложен кафелем, отчего ноги уже замерзли.
На обратном пути меня спалили.
— Больной, вы почему встали?! — Передо мной возникла пышущая здоровьем молодая женщина. Ее объемные формы стягивал белый халат.
Пришлось отвести взгляд. Пока было не до них.
— Я не совсем встал, — выдавил улыбку и кивнул на штатив.
— Эта штука для капельницы, — строго заметила медсестра, колыхнув бюстом.
— Это многофункциональная штука. — Отвечая, я старался игнорировать раздражитель.
— Под кроватью у вас стоит утка, — настырно проинформировала меня женщина.
— Не видел, — соврал я. Сложно было не заметить этот тазик, а еще сложнее было заставить себя им воспользоваться.
— Сейчас же вернитесь в палату! — потребовала медсестра. При этом она подбоченилась, грудь выпятилась, халат натянулся, а пуговицы опасно напряглись.
— Я туда и иду, — отвел я взгляд и покатил штатив дальше.
Только я уселся на кровать, чтобы передохнуть от марш-броска, забравшего у меня все силы, как в палату с криком: «Завтрак!» — вошла еще одна сотрудница госпиталя. На этот раз не такая привлекательная, зато толку от нее было не в пример больше. Она принесла тарелку с кашей, чай в стакане и хлеб с кусочком сливочного масла.
Пребывание в этом времени сделало меня неразборчивым в еде, так что я умял безвкусную и уже остывшую кашу, даже не поморщившись. Предложили бы мне добавки, и от нее бы не отказался.
Спустя полчаса до меня добрался и лечащий врач.