— Мы искренне о тебе заботились. — Норструм на миг умолк. — Я искренне заботился о тебе.
Ни разу за восемнадцать лет жизни здесь Коллинз не замечал за наставником привычки к сентиментальностям.
— Ты очень свободолюбив и независим, Сэм. Ничего плохого в этом нет. Но будь осторожен.
Норструм говорил от души.
— Возможно, правила большого мира покажутся тебе проще. Тут ты намучился.
— Наверное, плохая наследственность, — сказал Сэм как можно беспечнее — и вдруг вспомнил, что нет у него ни родителей, ни наследия. Вся его жизнь — здесь, в этом кампусе. И единственный неравнодушный к нему человек — тоже вот он, рядом. В знак уважения он протянул Норструму руку, тот вежливо ее пожал.
— Я все же надеялся, что ты останешься, — тихо сказал наставник. В его глазах светилась грусть. — Всего тебе хорошего, Сэм. Помогай другим, старайся приносить пользу.
И он старался.
Окончил с отличием колледж. Поступил на работу в Секретную службу. Интересно, жив ли еще Норструм… Четырнадцать лет прошло со дня их последнего разговора. Сэм ни разу не пытался отыскать наставника — боялся его еще больше разочаровать.
В сознании вдруг всплыли его слова: «Я все же надеялся, что ты останешься».
Ну не мог он остаться!
С бульвара Сен-Жермен они с Малоуном свернули в переулок и, поднявшись вверх, очутились на перекрестке. По правую сторону вновь тянулся железный забор. Ориентируясь на шум шагов, они дошли до следующего угла и еще раз повернули. Забор сменила высокая парапетная стена с цветной вывеской: «Национальный музей Средневековья — термы и особняк Клюни».
За стеной виднелся готический особняк, увенчанный темно-серой крышей со множеством слуховых окон. Фоддрелл нырнул во двор, а за ним и его преследователи.
Малоун не отставал ни на шаг.
— А мы куда? — удивился Коллинз.
— Импровизировать.
Малоун сразу догадался, куда они направляются. Когда-то на месте музея стоял римский дворец с термами, руины которых теперь составляли часть экспозиции. В XV веке аббат-бенедиктинец возвел над развалинами особняк. В XIX веке при национализации в здании обнаружили ценные средневековые артефакты — так особняк и термы Клюни стали парижской достопримечательностью, отмеченной во всех путеводителях. Малоун пару раз сюда заглядывал, поэтому хорошо представлял внутреннюю планировку. Два этажа, два смежных выставочных зала — вход-выход через одну дверь. Сурово. Незаметно не проскочишь.
Быстрым шагом они вошли в ворота музея — преследователи Фоддрелла поднимались к дверям особняка. По двору бродили увешанные камерами туристы, человек тридцать.
Немного помедлив, Малоун решительно направился к входу. Сэм поспешил следом.
Их глазам предстал каменный вестибюль, полностью переоборудованный для приема туристов: в углу располагался гардероб, лестница вниз вела к туалетам. «Два пальто» купили у кассира билеты и, поднявшись по ступеням, исчезли в узком дверном проеме, ведущем в выставочные залы. Малоун с Сэмом тоже купили билеты, прошли наверх — и очутились в набитой посетителями сувенирной лавке. Долговязого тут не было. Пасущие его «друзья» свернули в низкий проход слева. Малоун взял со стенда бесплатную брошюру на английском с описанием музея и быстро изучил планировку.
— Хенрик говорил, у вас фотографическая память, — заметил Сэм. — Это правда?
— Эйдетическая, — поправил его Малоун. — Просто хорошо запоминаю детали.
— Вы всегда так педантичны?
Коттон сунул брошюру в карман.
— Почти никогда.
Выставочный зал озаряли яркие лучи солнца, струящиеся сквозь многостворчатое окно. Экспонаты — средневековый фарфор, стекло, алебастровые статуэтки — были дополнительно подсвечены электрическими лампами.
Не увидев здесь ни Фоддрелла, ни его «хвостов», Малоун с Коллинзом пробились через толпу в следующий зал с обширной экспозицией керамики. «Два пальто» спешили к выходу в дальнем конце комнаты. Как и в прежнем зале, тут бродили говорливые, непрестанно щелкающие фотоаппаратами туристы. Дальше, согласно брошюре, располагались римские термы.
Через узкий голубой коридор, декорированный алебастровой лепниной, они перебрались в величественный каменный зал. Отсюда можно было спуститься в фригидарий[4], однако там, как гласило объявление, шел ремонт. Вход на лестницу перекрывала пластиковая цепочка. По правую сторону за изысканной аркой в готическом стиле виднелся ярко освещенный зал с остатками статуй. Перед помостом и кафедрой стояли складные металлические стулья. Очевидно, в бывшем наружном дворике теперь проводили презентации.
4
Фригидарий — особое помещение классических римских терм, предназначенное для охлаждения.