– Врать не буду, точно не знаю. Они вместе в этой… как ее… «Жиркости» работали. – «Жиркостью» назывался трест по производству косметики, который объединял несколько фабрик. – Пахло от них всегда приятно – одеколоны разные, мыло. А потом мать какой-то ржавой скрепкой укололась, ну, случайно. Внимания не обратила, а у нее заражение крови началось… В общем, померла она.
– А отец Зои чем занимается? – спросил Петрович.
– Чем он может заниматься? – пожал плечами дворник. – Умер он давно. Хворый он был, все на сердце жаловался. К врачам ходил, да только не помогли они ему. И главное, не от сердца умер, а от воспаления легких. Тогда зима суровая была…
– Братья-сестры у Зои есть? – поинтересовался Опалин.
– Нет. Она одна осталась.
– Поклонники?
– Были, – оживился Макар. – Она девушка видная, ну… Ходил к ней сначала один с фабрики, потом другой.
– А конкретнее?
– Вам имена нужны? Первого Васей звали, второго – Никитой. Да, верно: Никитой. Вася блондин, а Никита совсем даже наоборот. Он пиво уважает, ну а Вася больше водочку.
– Откуда такие сведения? – не удержался Казачинский.
– Так я слышал ее разговоры с ними, – ответил дворник, с недоумением косясь на его зеленые петлицы. – Ни-ни, не подслушивал, конечно, просто так получилось. Она с Васей из-за того и рассталась, что он излишне водочку уважает. Никита-то ей больше подходил, конечно.
– Ссорилась? – деловито спросил Петрович.
– Кто?
– Зоя с кем-нибудь из них ссорилась?
– Я не слышал. Не знаю.
– Ну а вообще? – спросил Опалин. – Может, она с кем-то ругалась? Или не поделила что-нибудь? Или кто-то ругался с ней? – добавил он, видя, как Макар морщит лоб. – Соседи, знакомые, не знаю, подруги какие-нибудь?
– Нет, – решительно ответил дворник после паузы и головой потряс. – Она приличная девушка была. Ее с матерью все уважали.
– Почему она оказалась здесь? – спросил Петрович, хмурясь. – Именно в этом месте?
Макар Анисимов поглядел на него с удивлением.
– Так это, она чуть ли не каждый день тут ходила. От дома до остановки трамвая – самый короткий путь. Ну или мимо аптеки идти, тоже быстро дойдешь. Кому как удобно…
– То есть она собиралась поехать на работу? – уточнил Опалин.
– Ну так.
– Без вещей, без документов? Платье-то без карманов.
Казачинский затрепетал от восторга. Вот, значит, как работают настоящие сыщики. Подбираются, задают вроде бы незначительные вопросы, прощупывают обстановку и хоп – документы-то где? А деньги? Не бесплатно же она на трамвае ездила…
– А ведь верно! – с удивлением воскликнул дворник. – То-то я думаю: чего-то не хватает… У нее же сумочка была. А сумочки-то и нет…
– Опишите, как сумочка выглядела, – велел Петрович.
– Как выглядела? Ну… черная, обыкновенная, сверху желтая защелка…
– Металлическая? – уточнил Опалин.
– Вот, вот!
– Сумочка какая по форме – круглая, квадратная?
– Длинная. Не круглая…
– На ремешке?
– Да.
– Ремешок короткий, длинный?
– Хороший такой, чтобы через плечо носить. Красивая сумочка была, я вам скажу. Так что, Зою из-за нее…
Милиционер, который изнывал от желания вставить слово, наконец учуял возможность – и вмешался.
– Ну, из-за нее или не из-за нее – товарищи из угрозыска разберутся… Ты ничего от нас не утаил?
– А что мне таить? – обиделся Макар. – Я человек маленький, что знаю – то и говорю. А чего не знаю, того уж, простите, не скажу…
– Володя! – окликнул Опалин судмедэксперта, и Шаповалов тотчас подошел к нему.
– Мертва около часа, – доложил врач, – убита практически в упор. На одежде вокруг раны частицы пороха… Но ты и сам наверняка заметил. Она шла, убийца двигался навстречу, выстрелил в нее, забрал сумочку и скрылся. Вот и все… – И он повторил, оглянувшись на тело: – Вот и все.
– Слышал ли кто-то выстрел, вот в чем вопрос, – буркнул Опалин. – Макар Петрович! Час назад или около того – вы не слышали какой-то странный шум? Похожий на выстрел?
Но Анисимов объявил, что он ничего такого не помнит, потому что возился дома с метлой, которую надо было починить, и окно у него выходит на другую сторону.
– Неужели действительно из-за сумочки? – пробормотал себе под нос Петрович, хмурясь. – Скажи, а что, Зоя носила при себе большие суммы денег? – спросил он у дворника, повышая голос.
– Да почем мне знать? – пожал тот плечами. – Странные вы вопросы задаете, молодые люди…
– Но кто-то же мог знать, – буркнул Опалин, насупившись. – Или…
– Тебя что-то смущает? – спросил Петрович без обиняков.
– Время. Если бы ее убили ночью…
Он оглянулся на воробьев, которые плескались в луже, и мрачно о чем-то задумался.