Им прежде заключённых в Тауэр?
Вы проявили непростительную
Чёрствость к горю родителей
Несчастных, потерявших сына,
Явили всем пример чудовищно
Безнравственного поведения,
Не совместимого ни с вашим,
Столь высоким, духовным саном,
Ни с милосердием христианским,
К которому должны вы призывать!
МОРТОН.
Мадам, вы забываете, что сами платите
Мне за эту работу. Я добросовестно её
И выполняю. А если вам не нравятся
Те средства, которыми я провожу
Удобную для вас и Франции политику
Всеобщего презрения к Ричарду Третьему,
То здесь всему виной лишь неопределённость
Ваших позиций в отношении правителей
Враждебного вам королевства. Я вас
Прошу, определитесь сами, на чьей вы
Стороне? Кому сочувствуете больше?
Убитым горем Ричарду и Анне, или
Своим французским подданным, которые
В любой момент лишиться могут двух
Плодороднейших во Франции провинций?
АННА де БОЖЁ.
Вы непростительно над ними насмехались,
Когда на проповеди говорили о кончине
Их сына, принца Эдуарда Миддлхэма!
И это было чрезвычайно низко и жестоко,
Глумиться над их горем, монсеньор
Епископ! Вот всё, что я хотела вам сказать!
Я ваших методов борьбы с английским
Королём, Ричардом Третьим, не одобряю!
МОРТОН.
При чём здесь мои методы, мадам?
И разве я заставил принца Эдуарда,
Насильно съесть этот отравленный
Пирог, когда вполне он мог скормить
Его собаке? Но так случилось, что
Он отравился сам. А я увидел в этом
Волю Провидения и указал на неё
В качестве примера, всех призывая
К соблюдению заповеди «Не убий!».
АННА де БОЖЁ.
А вам известно, кто руководил
Этим убийством?
МОРТОН.
А даже если так, что это изменяет?
Уж не хотите ли вы наказать убийцу?
АННА де БОЖЁ.
Его Господь накажет. В этом я не сомневаюсь...
МОРТОН.
Тогда зачем же спрашивать, мадам? Вам бы
Хотелось выразить сочувствие в письме
К вашей подруге детства, королеве Анне? А
Может хочется установить дипломатические
Отношения с Англией? А не захочется ли вам
Отдать и Францию всю англичанам после
Того, как они в Гьень вторгнутся, Нормандию
Захватят и новую войну развяжут здесь?
АННА де БОЖЁ.
Вы говорите не как англичанин...
МОРТОН.
Мадам, я рассуждаю как политик! Разумный,
Опытный и дальновидный. Я этому учился
У вашего отца. И я его уроки хорошо усвоил,
В отличие от вас! Иль вы забыли, что нам
Необходимо подлой клеветою и жестокой
Травлей ослабить Ричарда и этим выбить
Меч из его рук там, в будущем его сражении
С Тюдором! Поэтому сейчас нам нужно не
Жалеть его, а продолжать травить! Жестоко!
Беспощадно! Не разбирая, прав он или виноват!
Он сейчас сына потерял, а скоро потеряет
И жену, которая не сможет это горе пережить.
И что, по-вашему, должны мы будем сделать?
Писать ему сочувственные письма, чтоб
Он в них утешение нашёл? О, нет, мадам,
Мы сделаем иначе. Мы новый ливень клеветы
Обрушим на него! Мы будем говорить о нём
Повсюду, что сам он погубил свою жену, –
Чем, как и для чего, – потом найдём причину!
Припишем ему связь любовную с девицей
Какой-нибудь из фрейлин королевы. Найдём
В чём обвинить его, не сомневайтесь! Так что
Потоки клеветы на Ричарда ещё нахлынут!
И в них он захлебнётся и не отмоется от всей
Этой вонючей грязи и посмертно, до окончания
Тысячелетия! А мы порадуемся этому, когда
Тюдор захватит его трон. Я получу от него сан
Архиепископа, а вы оставите себе во Франции
Крупнейшие провинции Гьень и Нормандию,
Исконные владения Плантагенетов.
АННА де БОЖЁ.
Так вы всё это делаете для того, чтоб
При Тюдоре получить духовный сан