— Подумай.
— Добро, но и ты должен мне помочь…
В результате все, что должен был сделать связной, выполнил Здзих. Он основательно устал, но вернулся довольный. Связной встретил его похвалой.
— Хорошо, — коротко оценил он работу Здзиха. — Я скажу о тебе командиру.
Договорились встретиться на следующий день на краю леса за Денкувом, около заброшенной хаты. Здзих предупредил Юрека, и оба незаметно улизнули из дома. В торбу положили кусок черного хлеба. Встреча со связным, правда, была назначена на пять часов, но, опасаясь «непредвиденных обстоятельств», друзья вышли в одиннадцать часов утра. Дорога оказалась короче, чем они ожидали, и меньше чем через час они были на месте. Лес манил своей красотой и таинственностью, тревожил воображение. Связной не появлялся долгое время.
Юрек проявлял все большее нетерпение.
— Жрать хочется, — протянул он, вспоминая, что дома в это время он обычно обедал.
Здзих презрительно скривил губы: — Партизан, а есть ему хочется.
«Значит, партизаны не едят», — подумал Юрек и почувствовал еще более мучительный голод. Он украдкой сунул руку в торбу. Сухой хлеб был вкусен, как никогда. Чавканье Юрека раздражало. У Здзиха слюна набегала в рот.
— На, съешь, — подсунул ему Юрек кусок хлеба.
— Отцепись!
Здзих лег лицом в траву и попробовал задремать. Вдруг до них донесся звук чьих-то шагов.
— Идет! — вскочил Здзих. Он одернул пиджак и поправил висевшую на плече торбу.
Юрек проглотил последний кусок хлеба. Итак, все в порядке — сейчас они отправятся в отряд. И в эту минуту он пожалел, что не простился с матерью. Все-таки он у нее единственный сын. Однако должен был поступить именно так, потому что она просто не пустила бы его.
Шаги приближались. Здзих нетерпеливо переступал с ноги на ногу. Наконец сорвался с места, выбежал навстречу и… остолбенел.
По дороге шел его отец. Увидев сына, он остановился и поманил его пальцем.
— Ну-ка, иди сюда, иди!
Здзих стоял на месте, опустив вниз глаза. «Предал связной», — подумал он со злостью.
— А где же другой «партизан»? — спросил отец.
Другой «партизан» как раз выходил из-за угла хаты.
При виде отца Здзиха он почувствовал, как у него похолодела спина.
— Ну пошли, — мягко сказал Мариан.
Они возвращались той же дорогой. Когда уже входили в дом, Здзих вдруг обернулся к отцу и произнес голосом, в котором звучала решимость взрослого человека:
— А я все равно уйду…
Вопреки ожиданию, отец не возмутился, а нежно взял его за плечи, посмотрел в глаза:
— Конечно пойдешь. Только не так по-глупому. Подожди…
С тех пор Здзих ждал, и ему казалось, что время совсем не движется.
* * *Здзих с нетерпением ждал, когда у Эдека будет свободное время. Они отправились за город. Вот уже два часа они лежали на траве. Эдек который раз повторял подробности последнего боя. А у Здзиха возникали все новые вопросы. Сегодняшний разговор вновь пробудил в нем старые надежды.
— Возьмешь меня? — вдруг спросил он прямо. Эдек не спешил с ответом.
— Горячий ты, — наконец произнес он. — Подожди немного.
— Все только «подожди» и «подожди»…
Эдек улегся поудобней и медленно произнес:
— Вот ты рвешься в лес. Ты молод и не знаешь, как там на самом деле. Голод, холод, немцы и вши.
— Ну и что?
— Мало тебе?
— Лучше это, чем дома.
— Ты везде можешь быть полезен.
Об этом Здзих прекрасно знал. Он уже был полезен. Он сумел собрать вокруг себя самых близких друзей, распределить между ними работу. Они переписывали кое-какие тексты на машинке, расклеивали обращения. Люди в Островце поговаривали, что в городе действует какая-то сильная организация. Это было уже кое-что. Но совсем не то, о чем мечтал Здзих.
— Ну так как, возьмешь? — напирал он.
— Только не сейчас. Сейчас не могу, понимаешь? — Тебе же нужны люди, разве нет?
Эдек задумался. Люди-то нужны. Именно для этого он находится здесь, а не в лесу. Но последние события заставляли его задуматься, кого брать во вновь создаваемый отряд. Дело не в том, что он не доверял Здзиху. Глядя на Здзиха, Эдек думал, что никогда не простил бы себе, если бы этот паренек погиб, как те…
Эдек несколько месяцев находился в отряде у «Бацы».[1] По-разному бывало в этом отряде. Неопытные, молодые партизаны вели ожесточенные бои в Свентокшиских горах с переменным успехом. Но этому пришел конец. После встречи с превосходящими силами противника отряд должен был отступить. Эдеку с тремя гвардистами[2] было приказано вернуться в Островец. По дороге они наткнулись на немцев. Окруженные, они отстреливались до той минуты, пока на четыре винтовки у них не остался один патрон. Пришлось отступить. Гвардисты скрылись во ржи, Эдек направился в Островец.