Кошевник смотрел, как наполняется цистерна-отстойник. Ему не хотелось ждать, пока вода отстоится, и он наполнил кружку.
Шарапов, проходя мимо, бросил насмешливо:
— Не надоело потеть, Кошевник?
— Матросу без воды — хана!— Никита развел руками и пошел за Шараповым.
Командир катера торопился в столовую. Еще издали он увидел в приоткрытую дверь небольшой столик, на котором растопырил стрельчатые листья фикус. Шарапов все-таки достал его вчера у Истат Мирзабаевой. Он вспомнил, как она обливалась водой, и усмехнулся: до чего бедовая!..
Окликнул Кошевника. Попросил красиво написать: «Стол именинника».
— Это можно,— сразу согласился Никита.— А меня будут сажать за этот стол?
— Один раз в году, так уж и быть, посадим,— прищурился Вахид, сдувая пыль с фикуса.
В дверях показалась могучая фигура сержанта Назарова:
— Бородулю не видели?
Кошевник вмиг подлетел к нему и стал приставать: как обнаружили след?
Назаров отмахнулся:
— Ну обнаружили, и — всё!
Такое объяснение не удовлетворяло Кошевника. А Назарову было не до него. Он думал о Бородуле.
Не случись чрезвычайного происшествия, виновником которого был Бородуля, возможно нарушитель не прошел бы мимо наряда. Тогда бы Назаров не оставил самое выгодное место для наблюдения.
Назарова никто не ругал. Он обнаружил след и поднял заставу в ружье. Чтобы распознать след, требовалось большое умение. Возможно, Назарову даже объявят благодарность. И тем не менее он был недоволен собой. Ветер... Если бы не поднялся ветер, Назаров, конечно, уловил бы посторонний звук и принял меры. Но Назаров не хотел делать скидку на ветер.
Сейчас командир отделения искал Бородулю. Он вдруг заметил, что Бородуля исчез: час от часу не легче! Где может быть Бородуля?
Назаров подходил к пограничникам, сидящим на завалинке:
— Бородулю не видели?
— Не видели.
Он заглянул в конюшню. И здесь нет Бородули.
Тогда Назаров завернул в столовую.
Куда-то запропастился Бородуля, а тут Кошевник лезет со своим дурацким вопросом: как обнаружили след? Ну, обнаружили и обнаружили.
Назаров повторил расстроенно:
— Значит, не видели?
— А ты в казарме смотрел? — спросил Шарапов.
Назаров отмахнулся:
— Что ему делать в казарме? — Он знал, что ни один пограничник не пойдет в казарму, если на заставе боевая обстановка.
— А ты все-таки посмотри.
Назаров неохотно пошел в казарму,
— Бородуля?
Тишина.
— Бородуля! — громче повторил Назаров и прислушался: показалось, кто-то сопит.
Он подошел к койке Бородули.
— Рядовой Бородуля?
Молчание.
Назаров отодвинул ставни. Теперь он хорошо видел Бородулю. Солдат безмятежно спал.
ОСОБОЕ МНЕНИЕ
Когда полковник Заозерный сказал Мансурову, что дальше обойдется без переводчика, начальник КПП вышел из канцелярии и сел на завалинке рядом с пограничниками.
Никто из солдат ни о чем не спросил Мансурова, и Мансуров ничего не сказал им. Но раз больше не требовалось переводчика, каждый подумал, что нарушитель поддается.
Взметнув облако пыли, на заставу ворвался газик. Он описал полукруг и остановился возле комнаты дежурного. Из машины вышел капитан Ярцев. Открыл дверцу заднего сидения. Кому-то предложил выходить.
«Ефремов!» — узнал Мансуров и сразу вспомнил свою неприязнь к водителю автопогрузчика.
Ефремов, втянув голову в плечи, виновато улыбался. Вслед за ним из машины выскочили Ковалдин и «Амур».
Дежурный, проинструктированный полковником, что-то сказал Ярцеву. Начальник заставы кивнул.
Мансуров подошел к машине и, поймав заискивающий взгляд Ефремова, насупился.
Лицо Ефремова посерело.
Ярцев не слишком любезно отстранил Мансурова.
Начальник КПП отступил в сторону. Ярцев повел Ефремова в помещение.
Петр Ковалдин погладил «Амура» и направился к вольеру. Пограничники на завалинке ждали, когда он освободится и подойдет к ним.
Мансуров, насупившись, смотрел вслед Ефремову.
— Старший лейтенант Мансуров!
Начальник КПП обернулся: на крыльце стоял Заозерный.
— Слушаю, товарищ полковник!
— Пригласите Ярцева в комнату дежурного и зайдите сами.
— Есть!
Пограничники стоя приветствовали полковника.
— Сидите, товарищи,— разрешил он.— Хорошо поработали. Молодцы.
В ответ все заулыбались.
Полковник пошарил по карманам: портсигар остался на столе в канцелярии.
— А закурить найдется?
Несколько рук потянулось к нему. Заозерный выбрал «Беломор» и кивнул на бильярд: