— Хайль! — ответил человек с бледным лицом и обратился к застывшим в строю легионерам:
— Братья, мы с вами одной крови и одной веры. Аллах да поможет нам!..
Это был тот, кого немцы готовили в президенты своей Туркестанской республики.
Вали Каюм-хан — матерый враг советского народа. Сын ташкентского торговца, в 1922 году он был направлен на учебу в Германию, но затем отказался вернуться на родину и стал агентом немецкой разведки. С приходом Гитлера к власти занимался антисоветской работой среди эмигрантов. Был назначен руководителем «Туркестанского национального комитета». После разгрома фашистов бежал в английскую зону оккупации и по заданию английской разведки приступил к возрождению своей организации на территории Западной Германии.
Знал ли Абдусаломов, кого заслушался в тот роковой для него день?!.
...Позже, с группой легионеров-фанатиков он оказался во Франции. Здесь снова попал в плен, на этот раз к американцам, и очутился в Марокко, где со временем превратился из военнопленного в «перемещенное лицо».
Подполковник Шилов хорошо знал, что значит «перемещенное лицо»: человек без родины, без прав и защиты. Заозерный тоже знал это и сдвинул брови.
— Я искал работу и молился аллаху,— продолжал Абдусаломов.— Но аллах был далеко, как родина, куда я уже не мечтал вернуться. А я страшно грустил по родине. Честное слово!.. И молил аллаха дать мне силы всё вынести. И голодал, и плакал. А потом слез не стало. И меня будто не стало... И вдруг встретил такого же, как я, нашего пленного. Он — ашхабадец. И его история похожа на мою. Он тоже ходил без работы. Мы стали ходить вместе. И мечтали о родине, и готовы были умереть, но прежде увидеть ее!.. И ведь так не год, не два. Гораздо больше!.. Перемещенные лица!..
Абдусаломов задыхался.
— Отдохните,— предложил подполковник.
— Нет, нет! — возразил Абдусаломов, словно боясь, что ему помешают высказаться.— А потом совершилось чудо: мы оказались в полицейском участке и наелись досыта, и подписали какую-то бумагу. И Кулиев сказал:. «Слава аллаху!»..
— Кто такой Кулиев? — спросил Шилов.
— А тот ашхабадец...
Заозерный вдруг подумал, что Кулиев и мог оказаться тем утопленником, которого выловил старшина первой статьи Шарапов.
Начальник отряда отлично помнил, как выглядел утопленник, и переглянувшись с подполковником, предложил Абдусаломову описать внешность Кулиева.
Нарушитель задумался.
— Смуглый,— выговорил он наконец. — Черноволосый.
— С усами? — подсказал Заозерный.
— С усами,— не очень уверенно согласился Абдусаломов, и полковник решил, что Кулиева могли заставить отращивать усы в последние дни перед выброской на задание.
— Что вы еще можете сказать? — спросил Шилов.
— Неприметный он,— словно извиняясь, ответил задержанный.
— Так что же с вами было дальше? — Шилов отодвинул стул и устроился удобней.
Нарушитель торопливо ответил:
— Нас отвезли в Западную Германию и уже оттуда — за океан.
Абдусаломов и Кулиев согласились работать на американскую разведку. Иначе они не видели возможности попасть на родину.
— Почему же именно вас избрали агентом? — перебил подполковник.
Абдусаломов потупился:
— Дед у меня муллой был, и об этом знали еще в легионе...
Шилов хотел о чем-то спросить, но Абдусаломов продолжал горячо:
— Я не виноват!.. Дед муллой был. Ну и что?
— Ничего,— невольно подтвердил подполковник.
— Вот именно,— обрадовался нарушитель.— Я ведь учился в школе и работал, и не скрывал, что дед муллой был. И ничего.,. Но тут мне сказали: времена другие. И всех верующих преследуют.. И родственников верующих.. А дед — мулла. Да еще я был в легионе... В общем, я запутался. Совсем запутался. Хотите — верьте, хотите — нет. А пароль я сказал правильно: рубаи Омара Хайяма и чайник. А рядом положить спички. Крест накрест. Вот так. Только не сейчас и не в Энабаде, как я говорил на заставе, а спустя некоторое время, когда устроюсь. Может быть, через месяц или два... В Ташкенте... В ресторане «Бахор». С кем—не знаю. Но обязательно в понедельник или четверг.
— Для чего встреча? — спросил Шилов.
— Чтобы получить указания. Ведь у меня нет рации.
— А как вы должны были сообщить о благополучном переходе границы?
— Разрешите закурить? — попросил задержанный.
— Пожалуйста,— Шилов показал на портсигар.
Абдусаломов не сразу прикурил: ломались спички.
— Я должен был отправить телеграмму,— ответил он, разминая папиросу и снова чиркая спичкой. На этот раз ему удалось прикурить
— Куда? — спросил подполковник.