Вот стерва! Пришлось мне положить револьвер. Когда выпрямился, откуда-то сбоку выпрыгнул босой парень в закатанных до колен штанах из мягкой кожи и расстёгнутой рубахе. Волосы на его голове были собраны панковским гребнем, да ещё и выкрашены в тёмно-красный, почти чёрный цвет. Из гребня, будто иглы, торчали заточенные куски арматуры и обломки лезвий. На поясе висели цепи с грузилами на концах, в руке была загнутая крюком арматура с заточенным концом. Я сорвал ремень ружья с плеча, а он ударил меня своей железякой, целя в голову — хорошо, что не острым концом. Палец сам собой вдавил спусковой крючок, и пуля улетела куда-то в сторону. Панк замахнулся вновь, и тогда я врезал ему прикладом по впалому животу.
Сипло выдохнув, он согнулся пополам. Сзади раздался топот. Юна Гало прокричала:
— Я — дочь Тимерлана Гало! Кетчеры, я хочу нанять вас! Эй, ты! Ты — главарь? Я из Корпорации, слышишь?!
Здоровяк с балкона зычно выкрикнул:
— Не трогать её! Этого — не убивать, обоих в дом!
Бросив ружьё, я выхватил из кобуры самострел. Сразу трое в рыжей коже подскочили ко мне, одного я встретил ударом кулака в лицо, на второго наставил оружие, но третий вмазал арматурным крюком по стволу, и дробь ушла в землю. На меня навалились со всех сторон, я отшвырнул одного противника, коленом наподдал под дых другому, а после меня перетянули железякой по плечам и сделали подсечку.
Топот и крики раздавались со всех сторон. Сбросив с себя кетчера, я вскочил, и рядом вновь появился панк с цепями на поясе. Гребень на голове содрогается, глаза выпучены, лицо совсем безумное. Он рванул цепи, закреплённые на короткой рукояти, но я двумя ударами сбил его с ног.
А потом, получив прикладом по затылку, сам упал сверху.
Глава 7
Меня разоружили, втащили в дом, который Юна назвала гостиницей, и бросили на земляной пол первого этажа.
Когда перед глазами перестали кружиться красные точки и звон в ушах стих, я сел. Вытер рукавом кровь под носом, потрогал рёбра, подбородок. Огляделся.
Вечерний свет лился сквозь решётчатые стены, снаружи на мусорном холме маячила фигура часового. Всей мебели на первом этаже — приземистый стол, то есть лист ребристого железа, положенный на столбы из камней, несколько колченогих табуретов да лавка. На столе стояли бутылки, миски и стаканы.
Двое кетчеров, втащившие меня сюда, отошли к лестнице на второй этаж. На поясах висели самострелы, у одного в руках была дубинка, у другого тесак. Раздались шаги, и в комнату ввалился панк. Он гримасничал и часто облизывал губы. Глаза блестели, будто парень ширнулся какой-то наркотой. При виде меня панк ощерился, снял с ремня свои цепи и стал медленно приближаться, покачивая ими. Оружие напоминало плётку-многохвостку: короткая рукоять, с неё свисают четыре цепочки, на конце каждой грузило — шипастый шарик, ребристый брусок металла, клубок из спаянных крючков, кубик с острыми гранями.
Панк шёл, безумно улыбаясь, качая своей цеповой плетью, а я сидел и глядел на него.
В дверной проём за спиной панка втолкнули Юну Гало, следом вошли двое кетчеров. Один после знакомства со мной хромал. На плече другого, нёсшего керосиновую лампу, висело ружьё, которое раньше было у девчонки.
— Эй ты, не трогай его! — крикнула она.
Панк, не обращая на неё внимания, шёл ко мне.
— Ты слышал? Не трогай наёмника!
— Пасть заткни! — прошипел он, не оборачиваясь.
Я прикинул, что надо будет откатиться вбок, когда панк ударит, схватить его за запястье и рвануть на себя, прикрываясь его телом от выстрелов тех двоих, что стоят у лестницы… Хотя ведь теперь в помещении появились ещё двое, они с другой стороны, и шансов у меня нет…
Раздались тяжёлые шаги, лестница скрипнула, и по ней спустился здоровяк с балкона.
— Ну, что тут у нас?
Этот парень напоминал атлета из цирка. На две головы выше меня и гораздо шире в плечах, ноги в огромных сапогах с отворотами как колонны. Небритый подбородок выпирает вперёд, нос большой и горбатый, а лоб совсем низкий. Сдвинув на затылок широкополую шляпу, он спросил:
— Ты вправду дочь Тимерлана?
Здоровяк держал винтовку с оптическим прицелом, то есть закреплённой на стволе алюминиевой трубкой. Внутри, наверно, пара линз… Неужто такая штука действительно может помочь при стрельбе на дальние расстояния? Хотя ведь положил он пулю аккуратно мне между ступней.
— Он мой отец, — подтвердила Юна. — Знаешь, что будет, если со мной что-то случится?
— Ну, думаю, из Арзамаса пришлют три сотни сабель и они перебьют здесь всех.
— Правильно!