Вертолет прошел над ямой, все прильнули к иллюминаторам. У ямы было черное дно, ведущее в бездну. Никаких остатков корабля видно не было. Но меня пробила дрожь, засосало под ложечкой, и закружилась голова. Нашли. Мое.
– Нашли на свою голову, – пробормотал кто-то из штатских.
Сели. По раскисшей земле были проложены деревянные мостки. Нас развели по вагончикам, я оказался в одном с фройляйн. Даже задумался.
В надувном модуле устроена столовка, покормили вполне прилично. Потом нас с Демидовой пригласили в штабную машину. Народа там было немного – двое: один военный и один штатский и несколько операторов за мониторами по периметру.
Нас представили, Демидову называли «товарищ майор», угадал.
Штатский, по кличке «Олег Николаевич», вздохнув начал.
– То, что мы раскопали, очень не похоже на обломки сбитого десять тысяч лет назад инопланетного космического корабля, – усмехнулся. – Скорее на мечту учителя физики, объясняющего, что такое абсолютно черное тело.
Я вопросительно поднял брови.
– Когда вы пролетали над раскопом, вам показалось, что под вами черная пропасть, верно?
Я кивнул.
– Это не пропасть, это тот объект, который мы раскопали – правильная сфера около двадцати метров в диаметре абсолютно черного цвета, потому что не отражает ничего, ни одного фотона даже при освещении мощным лазером…
– Вы поосторожней с лазерами, вдруг плюнет в ответ, мало не покажется…
– Мы очень осторожны, – Олег Николаевич кивнул, – потому что, кажется, что эта штука абсолютно исправна, а вовсе не обломки. Она не поддается никакому зондированию, ни рентгену, ни сейсмическому, ни эхолокации. Обнаружили из космоса, снимки показали полость правильной сферической формы. С земли тоже видели пустоту, раскопали – прослезились, хоть физику переделывай. Приборы показывают, что ее нет. Но на ощупь есть и твердая. Ковырять не пытались, но догадываемся, что никакие буры не возьмут. Ждали вас.
– Посмотреть на нее можно?
– Можно, но вы ее не увидите, определяется только тактильно.
– Вы в нее не стреляли?
– Нет, но когда копали, экскаваторщик ковшом задевал. Без последствий.
– Сейчас можно?
– Пойдемте, – Олег Николаевич поднялся.
Мы оделись, вышли. Июнь, а холодно. По дороге к нам присоединилось еще несколько человек. Остановились на краю раскопа. Светили прожектора, день пасмурный, а яма была глубокой. На дне клубилась тьма. Меня била нервная дрожь.
На самом деле ничего не клубилось, оптический эффект, но действительно казалось, что это дыра в бездну.
Я вопросительно взглянул на Олега Николаевича, он кивнул.
– Вон подъемник, пойдемте, спустимся.
– Я тоже пойду, – заявила Демидова, Олег Николаевич не ответил, но и не возразил.
Мы спустились втроем. Внизу была грязь и брошенные на землю доски. Мощные насосы откачивали воду. Постоянно рискуя поскользнуться, мы подошли к объекту.
Действительно, видно не было. Огромное, черное пятно, нависающее над головой.
– Мы выкопали приблизительно на три четверти. Каких-то выступающих структур в подземной части не обнаруживается. Никак себя не проявляет: ни вибрации, ни радиоактивности, никаких излучений, температура тоже строго соответствует окружающей среде.
Меня затошнило, и заболела голова.
– А люди никакого дискомфорта рядом не испытывают? – спросил я.
– Психологически конечно, – Олег Николаевич кивнул. – Рядом с такой хренью. Но врачи постоянно всех обследуют, и пока никаких отклонений в состоянии здоровья ни у кого не выявлено.
– Ты что-нибудь вспоминаешь? – спросила Мария.
– Ничего, Маш, только тошнит. Значит, меня эта хрень как-то отличает.
– Может, вернемся? – забеспокоилась она.
– Подожди, дай я хоть до него дотронусь.
Я протянул руку и коснулся корабля.
И тут эта хрень сделала «чпок!» и меня втянуло внутрь.
Я истошно завопил, почувствовал, как меня куда-то тащит, вроде как потоком воздуха, и еще, что на мне исчезла вся одежда. Но самое интересное, я понимал, что вызываю чувство гадливости, правда, не понимал у кого.
– Fuck! – заорал я, почему-то на английском. Видимо сказалось недавнее приключение.
– Блин! – выкрикнул я уже на родном, когда мир перестал вращаться вокруг меня, или я внутри мира.
– Блин! – повторил я. Было светло, я находился в рубке управление, голый лежал на полу. Надо мной возвышалось кресло пилота, перед ним пульт управления.
– Твою мать! – сказал я, поднимаясь на ноги.
– Ты превратился в голую обезьяну, – услышал я в голове.
– Fuck! – я снова перешел на английский.
– Сядь в кресло, – снова прозвучало в голове.