Всего активированных рептилоидов оказалось тринадцать, всех должны были привезти в августе к моему кораблю.
Сам я в нем бывал за это время много раз, и мы тоже достигли определенного взаимопонимания. У меня нарастали изменения, я теперь чувствовал на своих руках шестые пальцы, эфирно-прозрачные и другими людьми не видимые.
Выяснил, что за инопланетная цивилизация принесла на Землю эту заразу. Оказались маленькие зеленые человечки, они базировались в районе созвездия Веги. Я мог их всех вычистить с Земли, но решил пока активно себя не проявлять.
Корабль чмокнул и всосал рептилоидную делегацию. И тут же уложил всех тринадцать в холодильник на минус двести семьдесят рядом с моими собственными останками. Самое сложное, морозить надо было и в параллельных измерениях тоже, чтобы души не отлетели, а оказались привязанными к телам. Но мы справились.
Сразу же взлетел, вышел на орбиту, и начал выковыривать из-под земли эти двести тридцать семь кораблей. Управлять чужими симбионтами было не просто, но пока у них не было своих пилотов, все же возможно. Я чувствовал себя Гамельнским крысоловом волшебной дудочкой уводящим крыс из города.
За мной как за паровозом выстроился длинный поезд из космических кораблей. Оставался последний под египетскими пирамидами, я в этот момент оказался как раз по диаметру, на другой стороне Земли, над Тихим Океаном. И тут, что-то пошло не так. Притянутый мною, двести тридцать седьмой вместо того чтобы подняться в космос, вдруг нырнул под землю и двинулся по прямой через всю толщу планеты. Он потащил за собой пирамиды, окружающую пустыню, город Каир, речку Нил, земную кору и воздушную атмосферу.
Земля начала заворачиваться сама в себя. Я увидел, как взлетели и прыснули в стороны НЛО. Понялась суматоха на Луне.
«Ой, как нехорошо получилось», – подумал я, увеличивая скорость. Двести тридцать седьмой ломанулся следом словно привязанный. Земля вывернулась на изнанку и взорвалась.
– Блин! – воскликнул я, – Пипец планетке. Вот ведь судьба, хочешь как лучше, а получается как всегда.
Я вздохнул. Но два самых дорогих мне сознания были со мной. Я качнул два шарика, висевших над приборной панелью. Жена и дочь.
Двести тридцать седьмой догнал поезд и прицепился последним вагоном.
Что ж, полечу по Вселенной, буду странствующим рыцарем, этаким космическим Дон Кихотом на верном Росинанте.
– Нас впереди ждет еще много подвигов, мои любимые Санчо и Панса, – и я снова качнул сознания жены и дочери.