Русские разведали о планах Бормана и прочих высокопоставленных нацистов отправить на подводной лодке большое количество партийных документов в безопасное место в Южной Америке. Так называемые «Бумаги Бормана» считались в Советском Союзе потенциально опасными, поскольку они могли стать основанием для возрождения национал-социалистического движения, что недооценивалось на Западе. Война между Германией и Советским Союзом была также битвой идеологий, поэтому русские не считали конец войны завершением идеологической борьбы, и для них пропавшие «Бумаги Бормана» являлись, подобно исчезнувшим подводным лодкам, тайной, требовавшей разгадки.
Тень Бормана вновь встала на пути Стивенсона, когда в конце 1945 года командующий Ян Флеминг оставил Британскую военно-морскую разведку и занялся службой зарубежных новостей, известной под названием «Меркурий». А пилот Теренс Горели был редактором газеты, связанной с проектом «Меркурий». Он управлял легкими бипланами, использовавшимися англичанами всю Вторую мировую войну, чтобы выслеживать немецкие подводные лодки. Эти «рыбы-мечи» при пикировании достигали скорости до ста пятидесяти километров в час, но Горели был опытным охотником за субмаринами, и ему нравилось кружить над ними: «Заметив их в воздухе, можно зависнуть у скал и узнать, где находятся гнезда».
Флеминг перебил его: «Что произошло с донесением о скрывавшихся лодках?»
Горели уставился на Стивенсона.
«Он принес клятву», — нетерпеливо выдохнул Флеминг. Это был знак того, что Горели было известно о шпионских планах и о клятве неразглашения, которую дал и Стивенсон.
«Донесения неточны, — начал Горели. — Несколько капитанов подлодок приняли решение об отплытии самостоятельно. Остальные отбыли по приказу в Южную Америку. Затем существовал план «Регенбоден» («Радуга»)…»
Стивенсон уже не мог следить за нитью разговора, так как он не знал об обсуждаемых фактах. Затем Горели сказал:
«— Ее купил Фишер. Потонул в море недалеко от Ньюфаундленда.
— Он был твоим начальником? — спросил Стивенсона Флеминг. Стивенсон молча кивнул.
— Весь в деда, — добавил Флеминг. — Должно быть, он был его дедом, да, так оно и есть. Старый адмирал Фишер. Все время повторял, что мы относимся к одному из десяти утраченных колен израильских.
— Так любил говаривать Борман, — тихо заметил Стивенсон.
Их серые мудрые лица как по команде повернулись к нему. Им, скорее всего, было всего лишь под сорок, но они выглядели свирепыми стариками. Что ему известно о Мартине Бормане?
Стивенсон рассказал.
— Вы присоединились к охоте на Бормана? — поинтересовался Флеминг у Стивенсона.
— Всего лишь пытался выяснить, куда делись лодки. У нас говорили, что Борман бежал на самолете. Я читал об этом, но мне так и не удалось взглянуть на полный отчет, составленный позднее.
Флеминг вставил сигарету в мундштук из слоновой кости.
— Люди, которые что-то знают об этом, находятся в Нью-Йорке. Один из них — генерал из бюро стратегических служб Донован. А второй — ваш тезка, Билли Стивенсон».
Стивенсону следовало обратить на это больше внимания, но его отвлекла рассказанная Флемингом история о том, как его брат Питер написал роман, в котором рассказывалось, что заместитель Гитлера бежал на самолете в Великобританию. Книга вышла в свет раньше, чем вице-фюрер совершил свой безумный побег в Шотландию. Питер был военным разведчиком в управлении специальных операций, и Стивенсон уже начинал подозревать, что кто-то способствовал возникновению у «правой руки» Гитлера Рудольфа Гесса этой безумной идеи.
Подлинный Люцифер и будущие вервольфы
22 октября 1945 года по Германии были разосланы двести тысяч копий официального извещения, в котором в числе прочего говорилось: «Мартин Борман обвиняется в преступлениях против мира, в военных преступлениях и преступлениях против человечества, описанных в обвинительном акте… Если Мартин Борман объявится, он должен будет предстать перед судом…»
Это объявление, дававшее возможность заслушать дело Бормана в его отсутствие, являлось результатом работы международного военного трибунала, в который входили представители Соединенных Штатов Америки, Франции, Великобритании и Советского Союза. Заместитель главного обвинителя, Дэвид Максвелл-Файф, заявил главе трибунала: «До сих пор существует большая вероятность того, что он жив».