Выбрать главу

Юрий Корольков

Партизан Лёня Голиков

УКАЗ
ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА
СССР
О присвоении звания Героя Советского Союза командирам партизанских соединений и партизанам Ленинградской области

За образцовое выполнение заданий командования в борьбе против немецко-фашистских захватчиков в тылу противника и проявленные при этом отвагу и геройство и за особые заслуги в организации партизанского движения в Ленинградской области присвоить звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда»:

ГОЛИКОВУ Леониду Александровичу…

Председатель Президиума

Верховного Совета СССР

М. Калинин

Секретарь Президиума

Верховного Совета СССР

А. Горкин

Москва, Кремль, 2 апреля 1944 г.

На речке…

…В то время, о котором будет идти рассказ, на берегу Полы – одной из хлопотливых речек, что текут южнее озера Ильмень, стояла небольшая деревня Лукино, дворов на тридцать. Стояла она на одну улицу, лицом к реке, огородами к лесу. На краю деревни, неподалеку от устья, где Пола сливается с Ловатью, над самым обрывом поднимался двухэтажный старый дом с небольшим садиком на задворках. Там жил плотовщик Александр Иванович Голиков со своей семьей – женой Екатериной Алексеевной, дочками Валей и Лидой и сыном Ленькой.

Лето в тот год было знойное, с частыми грозовыми дождями. Со стороны Желтых песков поднимались тучи одна другой гуще, закрывали полнеба и разражались проливными дождями, с грохотом, треском и вспышками молний…

Как-то в горячий полдень возвращался Ленька с товарищами после неудачного грибного похода. Ребята только что миновали ручей и вышли на проселочную дорогу, когда Саша Гуслин заметил над лесом тяжелую черную тучу.

– Не успеем, в поле застигнет, – проговорил Сашка, вытирая рукавом потный лоб. – Круг давать эва какой!

Сашка был выше всех, худощав. От темного загара его русые волосы казались еще светлей.

– Если через Воронцово, успеем, – ответил Ленька. Он хоть и был невысокого роста – куда меньше своих однолеток-товарищей, но в силе и ловкости мало кто мог с ним сравниться. Прыгнуть ли со всего разбега через ручей, зайти ли в лес, в самую глухомань, или переплыть саженками речку – во всех этих делах Ленька почти никому не уступал. Сашка возразил:

– Через Воронцово нельзя – побьют.

– Если бегом, не побьют. Промчимся мигом.

– Побьют! Вы убежите, а меня побьют, – захныкал вихрастый Валька. Был он младше других, но ребята держали его в своей компании потому, что Валька лучше всех знал ягодные и грибные места. За это и прозвище ему дали – Ягодай.

– Не хнычь, Ягодай! – Серега, широколобый и скуластый мальчуган, пугливо поглядел на приближающуюся тучу. – Перед грозой нельзя хныкать – задавит еще! А если с градом, исхлещет до смерти.

– Опять свое завел!.. – недовольно обернулся Ленька. – Ты, как тетка Дарья, все с приметами носишься. Айда через Воронцово! Промчимся – воронцовские и глазом не успеют моргнуть!

У воронцовских и лукинских ребят были старые счеты. Жили они рядом – от деревни до деревни не будет и километра, зимой учились в одной школе, дружили. Летом же ссоры вспыхивали из-за каждого пустяка. Правда, если говорить по совести, ребята не чувствовали друг к другу никакой неприязни. Просто было интересно жить двумя лагерями, ходить в разведку, воевать, нападать из засад, заключать перемирие и снова начинать военные действия.

Последний раз ссора произошла из-за силков, которые поставили воронцовские птицеловы. Поставили и забыли где. Сами потеряли, а сказали, будто силки утащили у них лукинские. Лукинцам было трудно стерпеть такую несправедливость. И когда обнаружилось, что на речке кто-то срезал у них живцовые крючки, они заподозрили в этом воронцовских и по всем правилам объявили им войну. С этого дня никто из воронцовских ребят не должен был появляться около перевоза. Такой поворот военных действий необычайно ущемлял воронцовские интересы. Прежде всего их рыболовы лишались основного источника добычи конского волоса для лесок. Среди рыболовов всегда особенно ценился волос из белых конских хвостов – такую леску рыба не видит. Но добыть белый волос стоило большого труда. Только на перевозе, когда в ожидании парома на берегу скапливалось много подвод, иногда среди гнедых и вороных лошадей попадался конь белой масти. Владельцы белых сокровищ обычно даже не вступали в переговоры с рыболовами – кто же позволит портить хвост своей лошади! – но если хозяин подводы куда-то отлучится или заговорится с кем, тут можно было сразу обеспечить себя лесками на целое лето.