- Ну, готово, так готово, - Пробурчал Синцов, - Ну что, пошли, рядовой, - Лейтенант затушил окурок в пепельнице, встал со стула, перекинул ремень Дегтярева через левое плечо и двинулся на выход, следуя за Карпенко, предупредительно придерживающего входную дверь.
*ДП - 27 - ручной пулемет Дегтярева(Дегтярев Пехотный), обр. 1927г.
Они подошли к арестантскому сараю через 5 минут, Синцов передернул затвор ДП, встал напротив ворот сарая и, прикурив очередную папиросу, сказал, - Открывай!
Рядовые, перехватив мосинские карабины наизготовку, бросились исполнять приказ. Ворота, заунывно взвыв ржавыми петлями, распахнулись на всю ширину.
- Граждане задержанные, выходим по одному и строимся в две шеренги напротив оврага! - Громким голосом скомандовал лейтенант и стволом пулемета указал арестантам направление.
- Ну, вот и славненько, - Себе под нос пробормотал Серега.
- Что именно, москвич, - Тихо спросил сзади Сильвестр.
- Первое, что всех выводят скопом, а не по одному, а второе - овраг,...... только вот, насколько он глубок и куда ведет?...- Шепотом ответил Сергей.
- Ну, давайте выходите, - Карпенко передернул затвор карабина, - Что вы как сонные мухи?.... А ну пошли к оврагу.
Арестанты гурьбой поплелись на указанное место и столпились у края оврага.
- Вы что, мать вашу, построиться не можете, - Взвизгнул Карпенко.
- Отставить, - Оборвал его лейтенант, - Пусть стоят, как встали......, а Вы с Мелиным встаньте по флангам....
Рядовые исполнили приказ командира, направив стволы карабинов на безоружную толпу.
- Граждане задержанные, в условиях военного времени, когда сапог врага пятнает родную землю, в прифронтовой полосе при угрозе появления фашистского десанта, ...... - голос лейтенанта звенел от нервного напряжения.
- Ну, вот и все, - Прошептал Серега.
- При попытке к бегству или бунту, - Продолжал НКВДшник, - Все неблагонадежные лица подлежат..... расстрелу......
Вдруг где-то недалеко в лесу раздались автоматные очереди, затем дважды что-то рвануло. Солдаты и офицер отвлеклись на шум боя, задержанные тоже вытянули шеи в сторону леса.
- Давай, - Зашипел Сильвестр, схватив Сергея за рукав, прыгнул в овраг, увлекая его за собой. За ними сиганул шустрый Филька и колыхнулись остальные арестанты, но вояки уже опомнились, наверху застрочил пулемет и забухали карабины.
Они мчались по оврагу, как зайцы, мотаясь из стороны в сторону, а вокруг свистела смерть. Филимона пули достали метров через сто, а Сильвестр упал, пробежав еще метров сорок. Серега подхватил его за шиворот и юркнул в спасительные кусты.... Одна пуля чиркнула пахана по правому бедру, а вторая прошила левое плечо. Погони не было, а над поселком кружились два мессера.
Встреча прошла бурно, объятия и все такое. Затем, первым делом, мы обшмонали трупы фашиков. Улов был по настоящему богат: снайперский карабин маузер '98 к', пулемет МГ - 34 с тремя лентами и одним барабанным магазином, два парабеллума и четыре МП - 40, правда, два из них были сильно повреждены, несколько финок, десять гранат М-24 на длинных рукоятках и куча пистолетных и винтовочных патронов. Помимо оружия, наши трофеи пополнились картой, компасом, двумя флягами со шнапсом и сухим пайком вермахта, а также обмундированием. Мы завернули все богатства в три камуфлированные плащ-палатки немецких диверсантов и быстрым шагом направились в чащу леса, на юго-восток, справедливо полагая, что стрельба и взрывы непременно привлекут излишнее внимание либо немцев, либо наших, а встреча с кем-то из них не входила в наши планы. Отмахав километров десять, уже глубокой ночью, мы остановились на небольшой поляне. Нарезав веток, в кустарнике соорудили два шалаша. Получилось неплохо, удобно и, по крайней мере, ночью не заметно для посторонних глаз. Затем выкопали углубление для костра, обложив еще и дерном. Поужинали разогретой тушенкой с хлебом и завалились спать, предварительно договорившись об очередности дежурств. Первым на часах выпало стоять мне. Я подхватил '98 к' с прекрасной цейсовской оптикой и с относительным комфортом устроился в кустарнике на бугорке, метрах в тридцати от шалашей. Мне казалось, что двухчасовое дежурство длилось бесконечно, глаза слипались. Но, наконец, меня сменил Андрей, и я провалился в сон.
Днем, после завтрака, мы решили разобраться с трофеями и наметить, что делать дальше. Трофейные стволы мы разложили на расстеленной плащ-палатке. Пулемет и один МП-40 мы решили прикопать на этой полянке, сделав зарубки, так как не видели смысла таскать с собой лишнюю тяжесть. Теперь Николай был вооружен парабеллумом и ППД, Маринке достался маузер с оптикой и парабеллум, Андрей взял ТоТошку и МП-40, у меня же осталась снайперская СВТэшка и два ТТ. Естественно, у каждого, кроме Маринки, было по три колотушки М-24 и одна-две эФки. Историю, в свое время, я успешно штудировал в школе, про 41-45 года двадцатого века посмотрел кучу документальных фильмов и прочитал массу книг. Судя по карте, нам лучше было двигаться на юго-восток, за Барановичи, чтобы не оказаться в котле, и двигаться как можно скорее. На севере, в Литве, ловить нам было нечего, сами друзья - прибалты могли нас, 'оккупантов', пострелять. На востоке, в стороне Минска, должны были захлопнуться клещи котла, и там будет настоящая мясорубка, соваться в которую было сравнимо с самоубийством. Оставаться на месте, значит подвергнуть себя немецким зачисткам, которые неизбежно возникнут, когда клещи захлопнуться, а может и раньше, ведь фашисты, вряд ли, оставят у себя в тылу разрозненные красноармейские части, которых сейчас в белорусских лесах хватает. А вот на юго-востоке, при определенном везении, можно было бы вырваться на оперативный простор, в леса с нехожеными тропами, так сказать. Что мы и собрались делать. Надо было бы поменять прикид, но это уже при случае, а пока - срезали со шмоток все бирки,...... и с латинскими буквами, и с кириллическими и даже с цифрами. Камуфляжные комбинезоны, в лесу, да в условиях военных действий были очень необходимы. Вот только их покрой и расцветка, наверняка выделялись как из немецкой формы, так и из советской. Особых познаний в данной области у нас не было, но, береженого - Бог бережет. Из карманов повытаскивали все мало-мальски 'нездешнее', даже часы поснимали. Все добро, как не было его жалко, закопали поглубже.