Первый пункт нашего маршрута располагался недалеко – проехать километр по дамбе, по которой я ехал сюда, в обратную сторону, пара кварталов и на месте. Это почти центр, но протестами и не пахнет. В Городе даже понятие «центр» очень растяжимое. Очень.
Машины остановились у забора, преграждавшего въезд во двор. Аргон на соседнем сиденье включил телефон – трубка увидела сеть и через полторы минуты в УАЗик плюхнулась хрупкая рыжая девочка с рюкзачком из дермантина и полугодовалым детёнышем, завёрнутым в слинг. Спортивную сумку, которую она бросила возле дверцы, Аргон быстро закинул на крышу и прижал резиновой сеткой. Он коротко, но крепко обнялся с женой, жаркий поцелуй и мы двинулись дальше. Прямо сцена из мелодрамы. В пути Катя качала Савву и лишь изредка, украдкой посматривала на нас – друзей мужа, которых она видит впервые в жизни, и которые, тем не менее, везут её и ребёнка в безопасное место. Сам Виктор нервно смотрел в окно, внимательно наблюдая за происходящим на ставших внезапно почти безлюдными улицами, постоянно совершая над собой усилие, чтобы не смотреть на жену.
Следующий пункт нашего маршрута располагался близко, но проблема была в том, что нужный нам дом был непосредственно в эпицентре протестов, причём на другую сторону Проспекта, именно того, где сейчас должны были бить витрины ювелирных магазинов и жечь машины. Мы ехали по узким второстепенным улочкам параллельно-перпендикулярной застройки шестидесятых годов, объезжая области, уже давно перекрытые «кирпичами» в яндекс.пробках. Сделав кружок в два километра, мы наконец оказались у цели. Встали у ворот номенклатурного ещё по временам СССР двора. Обычно в это время во дворе машин почти нет, а в песочнице играют дети под присмотром мам или гувернанток. Сейчас большой и шумный двор будто вымер, отгородившись от мира десятками дорогих тачек. Отцы семейств бросили дела и ломанулись домой, к жёнам и детям. Пройдёт несколько часов, ситуация накалится, и они так же стадом начнут ломиться из города в сторону аэропорта. Но будет уже поздно.
Включаю трубку. Телефон увидел сеть с большой задержкой, очень слабо, а интернета не увидел вовсе. Электричество отключено, вышки дорабатывают заряд аварийных аккумуляторов и дохнут. Ну, родная, вывози!
Звоним контакту «Семёнова»… телефон будто специально мотает нервы, но всё же соединяет. Вместо гудков играет проигрыш песни «Этот город» группы «Браво» – у меня она почему-то ассоциируется с Сонькой, и пару недель назад, когда наши отношения сделали ещё один крошечный шаг, любовь всей моей жизни решила поставить эту композицию на гудок. Просто так, «мне понравилась эта песня», хотя глазёнки аж искрились разглядывая исподтишка моё счастливое лицо. Софья Игоревна – высокомерная, самовлюблённая аристократичная сука, но и её барьеры наконец прорывает… а сейчас я молюсь чтобы всё было в порядке. На звонок наконец ответили, но из динамика раздался только треск.
- Спускайся! – говорю я в китайскую мобилу, – в ответ только помехи. Мля…
- Сонька, давай вниз! – кричу я в микрофон, – невнятное бульканье, обрывок слова… бесполезно. Отключаюсь. Нервы, нервы, нервы… Пишу СМС. Не отправляется… твою-то мать! Начинаются проблемы…
В этот момент справа раздаётся автомобильный гудок. Я поворачиваю голову. Во я мудак! Серебристая «Камри» стоит в глубине двора, под старой липой, полузакрытая чёрным «Лэнд ровером». Соня за рулём, нервно оглядывается. Конечно же. Она не знает, что за машины въехали во двор: она их ни разу не видела, но по ценовой категории двору они никак не соответствуют. Я зажимаю тангенту.
- Мрамор – Абзацу. Объект справа, выхожу с Бамбуком на сопровождение. Приём.
- Мрамор – Абзацу. Подтверждаю.
Пересекаемся взглядом с Бамбуком. Киваем друг другу. Всё следует делать быстро, как всегда, в общем. Товарищ поворачивает ручку, выскакивает из машины и садится возле машины на колено. Я выскакиваю следом и быстрым шагом иду через двор. Бамбук следует за мной, прикрывая сзади. Пока ещё в этом нет необходимости, чисто тренировка и капельку понтов. Оглядываюсь – двор такой же вымерший, опускаю карабин, до того прижатый к груди. Снимаю большой палец с предохранителя. Поворачиваюсь обратно к Тойоте – Софки за рулём уже нет – с ужасом на лице она спиной отползает на пассажирское сиденье. Понятно всё… Очки поднимаю с лица на каску а бандану наоборот, сдёргиваю с носа на подбородок. Наклоняюсь и стучу костяшкой в водительское стекло.