Очень к месту я вспомнил фразу, которой однажды поразил меня Лёха-Степан: «Чекисты – это те же менты, просто с другой подследственностью». В ФСБ работают такие же опера, такие же следаки, просто работают они не по жуликам из «службы безопасности сбербанка» и бытовухе, а по террористам, шпионам и коррупционерам. Ну ещё наркобизнес щемят, на пару с теми же ментами и следкомом. По большому счёту весь этот ареол легенд, как положительных, так и отрицательных – всего лишь мифы. А так – это обычные люди. Правоохранители.
Мы свернули на лестницу и пошли вверх. И тут моё некоторое разочарование «обычностью» комитетчиков пошатнулось: навстречу нам прошли два супермена. Нет, не педики в красных трусах поверх синих колготок, а реальных суперменов. Габаритами они как минимум не уступали Сантику из Президентского полка. Только вот это были не молодые срочники, а матёрые волкодавы, первобытная мощь которых ощущалась кожей. На лацканах их тёмных пиджаков алели крошечные значки. Щит и меч. Госбезопасность. Всю жизнь искренне считая себя сделанным правильной частью тела, отнюдь не пальцем, я положительно охуел, ощутив себя щуплым очкариком рядом с ними. Потом подобрал челюсть с пола и догнал оперативника.
Мы поднялись на верхний этаж и зашли в один из кабинетов. Мой спутник указал мне на стул для посетителей, а сам подошёл к небольшому столику в углу, и включил чайник.
- Чай? Кофе? – спросил он не оборачиваясь.
- Чай. Сахара одну ложку.
Чекист поставил на стол передо мной две кружки, присел напротив, за компьютер, и только тогда сказал:
- Вообще говоря, Вы уже почти опоздали со своей информацией.
- Почему? – спросил я, отпивая глоток чая.
- Потому что разведка обстановки в Городе завершена. Обработка данных заканчивается. Техника и люди сконцентрированы вокруг, и через несколько часов войдут в Город и начнут наводить порядок, – он безразлично уткнулся в монитор, и стал что-то делать, щёлкая мышью.
- Что, даже узнавать не будете, что я привёз?
- Почему? Буду. Рассказывайте, гражданин ополченец, – он пожал плечами не отрываясь от экрана.
- Я не ополченец я, можно сказать, мимо проходил… – я хотел было выдать свою легенду, но фейсер оторвался от компьютера и грубо оборвал меня, резко переменившись во взгляде и тоне:
- Послушай, Юра. Давай ты не будешь держать меня за идиота, а сам косить под дебила. Ты сейчас сам, по-доброму расскажешь мне всё, а я подумаю, как помочь вам со всем, что вы натворили.
- Я… – и вот тут я похолодел. Я не представлялся. Документов у меня никто не спрашивал, и даже разовый пропуск на мою персону не выписывали. Хотя, по идее, должны были, – Я не…
Вместо ответа чекист сделал ещё два клика, и развернул ко мне монитор. На мониторе был я, вернее, не только я. Это явно было видео с беспилотника, с небольшой высоты, с отличной увеличивающей оптикой и высоким разрешением съемки. Мы с Ландышем шли от гаража где я трахал Лясю, к гаражу, в котором грузил диссидента. Вот я выбрасываю обломок «Моры».
- Семёнов, Юрий Солиевич, при рождении – Халил Солиевич Худайберды. Студент четвёртого курса лечебного факультета ГГМУ. Пропуск на твоё имя лежит на моём столе со вчерашнего дня – чекист продемонстрировал мне бумажку.
- Как вы…
- Молча, Юра, молча. Или ты думаешь, что возведённая вами фортификация останется незамеченной? Почти всё население кооператива установлено ещё вчера. Система распознавания лиц – она чтобы лица распознавать. И работает не только в московском метро. Когда ты вчера со своей девушкой и этим дедом, Богомягковым, уехали в сторону Красного, всё в общем-то стало ясно, – опер не орал, но откровенно давил, нависая надо мной через стол. – Было только непонятно, почему ты не появился сразу, а дед ничего внятного не показал. Но всё равно решили тебя не задерживать, а к ночи всё выяснилось, когда ты выложил видео в сеть.
- Дед был здесь? – я снова опешил, так и не опомнившись с того раза.
- А ты как думаешь? Протокол его допроса во-о-он в той папке – он показал на шкаф за моей спиной – Показать, извини, не могу. Сам понимаешь, – он хищно ухмыльнулся. – Так что давай, рассказывай что натворили.
Тут чекист совершил ошибку, видимо думая, что дожал меня и дал мне две секунды а раздумья. И я опомнился. Передо мной опер, не следователь и не дознаватель. Если деда допрашивали, то в рамках какого уголовного дела? Папки без надписей на корешках, и вообще какие-то левые. В общем меня просто берут на понт, причём из самых дешёвых, и даже без особой цели. Из спортивного интереса, так сказать и от неверия в ценность моей информации: флешка в комп так до сих пор и не была вставлена.