Хоть всех слов я и не понимал, но общая суть до меня доходила. Прикинул в уме время, и пошевелил раненое колено, заставив новооткинувшегося беспредельщика заорать матом – густо, но однообразно. Перехватил неодобрительный взгляд Ильи.
- Пиздишь, выблядок! Вы сюда недавно приехали, мразота. Где остальное время были? – я снова сунул вату ему в нос.
- Так и было всё! Бля буду! Только в мусорской опорник один заезжали – анискина зажмурили одного, несколько валын взяли.
- Ладно, верю, – Степан снова взял в свои руки допрос, – Что потом будет, вам сказали? Долго вы тут кнокать собирались?
- Мазали, типа побеспределим до утра, фраерские тачки потрясём, да отпустят. Но я лично думал съебаться к ночи, а то зажмуриться очково… было…
На этом моменте Илья неуловимым движением ножа, волшебным образом материализовавшегося в его руках, резанул у Сороки в паху, и обратным движением сдёрнул с него жгут. Сил на крик у зека не оставалось. Из перерезанной бедренной артерии мощным фонтаном хлынула кровь, за секунды превратившаяся в слабенький ручеёк. Кончился наркоман Сорокин, земля ему стекловатой.
- Лёш, я понял довольно много, но всё же, переведи пожалуйста его базар на человеческий язык?
- Это – Алексей указал стволом оружия на труп. – Героиновый наркоман. Его сначала посадили за сбыт, но ему показалось мало и он, уже сидя в колонии захотел наркотиков. Ему посоветовали потащить наркотики через КДС – комнату длительных свиданий. Познакомился через интернет, и уговорил постороннюю женщину приехать к нему на свидание и привезти наркотики. В итоге и женщину посадили, и ему срок добавили, да ещё и перевели на особый режим. Его ещё уголовные авторитеты должны были опустить и объявить гадом. Это хуже, чем быть просто пидорасом – гада любой зек может в любой момент ударить – хоть ногой, хоть палкой. Просто так, безо всякого повода. Но мать продала свою квартиру и отдала деньги уголовникам, чтобы Бореньке жопу на британский флаг не порвали.
- Пиздец, мразота, – тихо, не прерывая рассказчика, бросил Илья, рефлекторно сплюнув на труп. Как и всякий нормальный человек, я был с ним в высшей степени солидарен.
- Ну и вот – сегодня утром зекам объявили, что в колонию приехала проверка с обыском и усилением в виде ведомственного спецназа. Так что нужно срочным порядком прятать запрещённые предметы и вещества. Администрация всегда сообщает об этом зекам, потому что, если влетят зеки, проверяющие накажут администрацию учреждения, а та – отыграется на контингенте. В общем – рука руку моет, а две руки – лицо… Ну и вот, спецназ зачистил осуждённых отрицательной направленности – иерархов уголовного мира, воров-в-законе, бродяг и их свиту: обитателей СУСа и ПКТ – зоны в зоне и внутренней тюрьмы. А потом приехавшие склонили зеков к сотрудничеству, опустив уголовного лидера – смотрящего за отрядом, и убив нескольких его прихвостней, которые попробовали вмешаться, вскрыв вены.
- А смысл вскрывать вены? Себе хуже сделал, а этому, опущенному, от этого ни горячо, ни холодно. Да и ментам, по идее, пофиг, – недоумённо спросил я.
- Да нет, не пофиг. Если осуждённому требуется неотложная помощь, если он всерьёз может умереть – администрация действительно бросает всё и начинает спасать его сраную жизнь. Просто иначе – задолбаешься доказывать, что ты не верблюд. Что это он сам вскрылся, по своей тупости, а не ты его грохнул, или не кто-то другой, а ты проморгал. Поэтому зеки часто используют такой приём для шантажа администрации, с целью ослабления режима в колонии.
- А кто такие порядочные, шерсть? – моя любопытная натура желала уточнить новые слова.
- Вообще сленг может немного меняться от зоны к зоне. Но порядочные мужики – это зеки, которые придерживаются преступных понятий и поддерживают воров в законе. Они уклоняются от работы в жилой зоне и смотрят на остальных как на говно. Шерсть, или чесотка – это все непорядочные арестанты. В особенности – те, которые работают на обслуживание зоны: дневальные, столовая, баня, клуб…
- И петухи? – «блеснул» я знаниями о зоновской жизни, подчерпнутыми из нескольких фильмов и сериалов.
- Нет. И говорить «петух» неправильно. Правильно – обиженные. Есть довольно много причин по которым можно попасть в эту категорию, но как правило — это морально слабые люди. Вопреки расхожему мнению, это не всегда насильники, и их самих не насилуют. На гомосексуальный акт можно только согласиться добровольно, причём заранее оговорив оплату. И очень малое количество обиженных этим промышляют. Они поражены в правах, они не могут есть за одними столами с остальными зеками, пользоваться одной посудой. У них свои столы, свои лавочки, кровати… Всё отдельное. Но и только. Они нарасхват: они зарабатывают тем, чем не может заниматься обычный мужик-работяга, и тем более порядочный арестант: мытьё полов, чистка канализации, утилизация мусора и всякие такие грязные, но очень нужные вещи. За это им платят – чаем, сигаретами, а иногда и просто – деньгами – на электронные кошельки.