Ещё до рассвета диверсантам выдали оружие и снаряжение (то самое, которым они пользовались в тренировочном лагере) и загрузив в автобус, отправили на штурм «попугаев». Там всё прошло штатно: в зону их запустили без проблем, администрацию в штабе скрутили быстро, шестерых вышкарей внешней охраны два снайпера перещёлкали за несколько секунд. А вот дальше пошли расхождения с рассказом Сороки:
Перво-наперво – основной отбор был не по принципу служил/не служил, а по степени кончености: и «активистов», и администрацию резали зеки. Да, под дулом автоматов, имея выбор: или режешь глотку ты, или башку прострелят тебе, но сами зеки. На этапе убоя администрации ИК, заключённых стало процентов на двадцать меньше: даже среди отпетых рецидивистов не все потеряли человеческий облик, не все оказались готовы перерезать глотку стоящему на коленях связанному человеку, пусть даже и своему антиподу. К тому же – среди сотрудников было немало женщин: психологи, обыскная команда в КДС, врачи в медчасти, преподаватели в ПТУ. Упомянутый вскользь при допросе Сорока отметился тем, что прежде, чем убить доставшуюся ему бухгалтершу из лагерного магазина – без затей изнасиловал её прямо на асфальте возле штаба колонии. Ему никто не препятствовал – несколько зеков даже присоединились, пустив несчастную по кругу. Следующим этапом убивали отрицалово, и вот тут поголовье зеков сократилось вдвое: люди, чьё время пребывания за решёткой зачастую было продолжительнее чем на воле, категорически не хотели, чтобы следующей ходкой им припомнили такие художества. Некоторые предпочли умереть тут же, от рук менее щепетильных коллег, но не быть замазанными в том, за что, возможно, придётся отвечать жопой. А у кого-то – просто не хватило яиц для этого. Серьёзные иерархи уголовного мира, при всей своей мразности – личности сильные. Гнусные, но очень сильные. Сильные порой на столько, что обычному человеку даже пересекаться с ними взглядом – физически неприятно.
После экзекуции рассказ наркомана Сорокина снова стал ненадолго правдой: интервенты действительно распустили тех, кто не служил в армии, а оставшихся – поделили между собой поровну, вышло всего по четыре человека на группу. Всех отвезли грузовиком-автозаком обратно на овощную базу, где по-быстрому переодели в военный камуфляж, взятый в той же колонии, раздали трофейные стволы, очевидно привезённые другой группой, и уже на легковых машинах направились по адресам.
Их «деревянная» шайка вырезала два опорных пункта полиции, двигаясь по навигатору, после чего – устроила засаду на одной из конспиративных квартир МВД, куда должны были стягиваться выжившие полицейские после ввода в действие оперативных планов «Вулкан-1» и «Лавина»[1]. Так что и тут соврал наркоман Сорокин: не в один опорник они заезжали. Всего на их руках, после разгрома колонии было восемь милиционеров (включая трёх женщин). Забрав их табельное оружие, диверсанты сменили транспорт на подвернувшийся внедорожный КамАЗ и встали блокпостом на том месте, где мы их и разгромили. О целях и задачах других групп он слышал только краем уха, но и это тоже было очевидно – убийства сотрудников правоохранительных органов и диверсии на городских сетях говорили сами за себя. Учитывая наличие в других группах тяжёлого вооружения, можно предложить, что «Кащеево царство», как называли в народе здание ГУВД, за мрачный вид, и «Зелёный дом» регионального управления ФСБ уже зачищены, и никакой план «Крепость» не помог. Знанием кода для радиопереговоров он на самом деле не обладал, выяснилось это просто мгновенно: я сходил за тетрадкой, в которую Ландыш записывал перехваты переговоров, и за полминуты состряпал аналогичный перехват, только наделав кучу ошибок. А когда бандеровец начал глубокомысленно переводить эту белиберду, Илье пришлось раздавить обманщику плоскогубцами ещё один палец, что вызвало немедленное признание в том, что про знание шифров тулово просто-напросто напиздело, чтобы сохранить себе жизнь.