Мертвенный синий свет выхватил из ночной тьмы ждущие лица. Наше появление вызвало синхронный вздох облегчения: люди откровенно умаялись, дети же уже даже не хныкали, а по большей части дрыхли – маленькие – на руках родителей, младший и средний сыновья Саши – на заднем сиденье «Нивы». Лишь её старший, с незаряженным арбалетом на перевес ходил взад-вперёд, потирая сонные глаза.
В самом кооперативе было темно, дымно и достаточно шумно – возле многих боксов стояли мангалы, дававшие самый минимум света, звенели бутылки и раздавался пьяных смех.
- Ребята, - обратился Илья-человек сразу ко всем. – Сейчас пару минут проветрим внутри, и можно заходить. Допрос у нас очень сильно затянулся, каюсь, но это дало нам очень много не просто полезной, а жизненно необходимой информации. Сейчас уже поздно, так что сейчас давайте укладываться спать. Выедем рано утром, так что вечерние процедуры не затягивать, больше удастся урвать сна, подъём через шесть часов – в этот момент внутри оратора щёлкнул переключатель, и включился Илья-командир. – Теперь по делу: по оперативным данным рядом с нами, с большой вероятностью находится опорный пункт противника. В связи с этим, во избежание привлечения внимания возможных наблюдателей, приказываю всем: соблюдать светомаскировку, на улице использовать только фонари синего цвета, иные использовать только внутри защищённых от наблюдения пространств. Обеспечить несение караульной службы. Порядок несения караула: дежурим парами, по два часа: один человек в секрете на въезде в кооператив, второй на связи тут, в случае проблемы поднимает отряд в ружьё. Тональная перекличка по рации каждые четыре минуты, морзянкой: точка-тире, отзыв – тире, три точки. Смена частоты после каждого сеанса связи, по сетке. Первая пара – Сидор – Абзац, вторая – Бамбук – Мрамор, третья – Заяц – Леди. Сидор, возьми каремат и двигай прямо сейчас. Обустроишь лёжку – доложишь.
- Есть, – Трубач вытащил из держателей на своём рюкзаке туристический коврик, и с ним под мышкой растворился в темноте.
Шесть часов для отдыха – мало для того, чтобы выспаться, и слишком много чтобы выехать затемно: рассвет придёт в четыре, за три часа до пробуждения. Вынужденный компромисс: с одной стороны, люди, и бойцы, и гражданские – очень сильно устали. Много страшных событий, много стресса. К тому же сон – это наилучший способ смириться с изменившейся реальностью. Мозг сам, пока сознание спит, в автономном режиме причешет мысли и облегчит восприятие мира. Мне, по крайней мере сон нужен был очень сильно, чтобы осознать и смириться с двумя мыслями. Или даже тремя: первая – я – убийца. Я сегодня убил двух человек. Врагов. Вторая – Софья, вокруг которой вертелись практически все мои мысли ещё совсем недавно – внезапно стала мне почти безразличной. Вместо неё появилась татарская красавица Ляйсан. У которой ВИЧ, и это – третья мысль.
По рации пришёл запрос: короткий-длинный. Отстучал в ответ длинный, три коротких, засёк на часах четыре минуты и сменил канал на следующий.
Конечно же легко сказать: все отправились спать, да вот организовать это – очень непросто. Пока укладывали одних только детей, я четыре раза выходил на связь с дозорным. Малышни у нас оказалось целых девять штук (включая младшую сестру Сидора – Ингу), и кормящую мать, – им выделили нары, и даже нашли чем укрыть. Что характерно, больше всего проблем было не с малышами Ушаковых, и не с грудничком Хегаев, а со старшим сыном Саши – который, как и полагается в таком возрасте, считал себя самым взрослым, требовал зачисления себя в отряд в качестве активного штыка и отказывался отправляться спать вместе с остальными детьми. Саше, как истинному психологу, пришлось всыпать пиздюлей пионеру-герою и поручить охрану малышей, при помощи арбалета, который так и не зарядили.
Степана, который уже немного очухался, и не очень твёрдой походкой, по стеночке регулярно ходил до ветру (диуретик всё же пришлось вколоть) переложили на надувной диван, вместе с женой, которой и поручили опеку. Взрослым гражданским достались салоны автомобилей: в трёх машинах худо-бедно разместились все. Бойцам же пришлось размещаться, где придётся: спальными местами стал верстак, пара табуретов, на которые положили неструганые доски, а наша сверхкомпактная Окта вообще разместилась на складном столике, который мы подняли обратно из подвала. Герда забралась под верстак, откуда грустными глазами смотрела на то, как размещаются остальные люди. Многие разместились просто на полу, кинув на бетон что придётся – почти все коврики-пенки и так были заняты. Лясю, как члена отряда, и от того не имеющую преференций гражданских, я уложил на полу в уголке, отдав в качестве подстилки свой бронежилет: баллистический пакет из арамидной ткани сам по себе достаточно толстый и мягкий, под голову подложил рюкзак. Укрыть, к сожалению, её было фактически нечем: из моего имущества на это годилось только пончо, но оно было из тончайшей ткани – силиконки, и комфорта почти не добавляло. Тем не менее пончо было извлечено из рюкзака, и девушка им укрыта. Уже развернувшись к выходу, я хлопнул себя по лбу: космическое одеяло! Лезу в рюкзак, и вытаскиваю из нессера с аптечкой маленький зип-лок пакет. Открываю, встряхиваю: в моих руках оказалась фольгированная с двух сторон тонкая полимерная плёнка. Не знаю, что за материал, но хрустит как пакет для запекания в духовке. Накрываю сверху: