Казанцев взял свою горизонталку в положение «на караул» и зачитал:
- Я – хочу жить, а значит – любое оружие всегда считаю заряженным. Следовательно я направляю срез ствола только туда, куда собираюсь стрелять, либо в безопасную сторону. Я отвечаю за каждый свой выстрел, а потому перед каждым из них я всегда проверю, что находится перед мишенью, и что за ней. Я хочу жить и отвечаю за каждый свой выстрел, а значит я никогда не коснусь пальцем спускового крючка прежде, чем буду готов к выстрелу. Ополченец Казанцев молитву окончил.
Вид у бойца был кисловатый, словно его заставляют в пятисотый раз за день повторять, что дважды два – четыре. Оно и понятно: передо мной явно стрелок, вернее – Стрелок. Ни разу не любитель. А наша молитва – это в своей сути четыре стрелковых правила, аксиомы практической стрельбы, просто с такой вот мотивировочной взаимосвязью. Приказав читать молитву именно ему, я хотел лишь убедиться в очевидном.
- Красивое у вас ружьё, боец Казанцев.
Дядька довольно улыбнулся: всегда приятно встретить понимающего человека.
- Это МЦ-9, тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года выпуска. ЦКИБ. Ручная работа. Настрел менее тысячи.
- Хорошая вещь, стоит, наверное, как неплохая машина.
Снова довольная улыбка, с тенью смущения.
- Ну у каждого своё понимание понятия «неплохая машина». Это ружьё я урвал всего за четыреста тысяч, несколько лет назад.
Я внутренне присвистнул: всего четыреста тысяч. Я живу на пятнадцать килорублей в месяц. Этого мне хватает на еду, одежду, студенческий проездной, патроны и даже иногда порадовать Софью цветами или небольшим подарком. Правда за квартиру не плачу – только за интернет: мне Саша бесплатно предоставила комнату в пустующей квартире за кое-какую помощь.
У таких людей, как этот Андрей Николаевич, не бывает, чтобы была всего одна единица оружия.
- Повезло. Для ЦКИБовской это не так, чтобы сильно дорого, – про ружьё МЦ-9 я естественно услышал только что, а о том что факт разработки (или производства) её в Туле, в центральном конструкторско-исследовательском бюро спортивного и охотничьего оружия как-то влияет на цену – догадался исключительно потому, как стрелок об этом упомянул. – Много стволов притащили с собой? Двустволка-то для самообороны ведь не лучший вариант.
- Вариант-то, конечно, не лучший – он развёл руками, будто извиняясь, – но лучше всё равно ничего не было. У меня вот «девятка» для мелкой дичи, «Remington 700» для крупной, и «ORSIS SE T-5000» для целевой стрельбы. Так что, когда уходил из квартиры, взял только ружьё и пару пачек патронов с «утиной» дробью.
Мы переглянулись с Владом. Сложно описать что выражал мой взгляд, но взгляд Сидора выражал явную растерянность и раскаяние. Я повернул голову обратно к снайперу.
- Далеко живёте?
- Да нет, в паре кварталов отсюда…
Желание обозвать друга мудаком проламывало моё здравомыслие: очень дорогое ружьё от среднебюджетного отличит даже не каждый охотник, а уж снайпера-спортсмена от обычного человека – и подавно. А Влад и на охоте-то никогда не был. Весь его опыт с оружием – это страйкбол в отрочестве, бабахинг в нашем кружке параноиков в юности, и автомат Калашникова в армии, ещё совсем недавно.
- Партизан Дубровиков, вы сейчас, немедленно, берёте двоих наиболее подготовленных бойцов, вооружаете их автоматами, и резко вместе с ними и с товарищем Казанцевым едете к нему домой, забираете всё оружие, боеприпасы и оборудование, а потом – пулей обратно. На всё про всё – двадцать минут. Командование взводом на это время беру на себя. Исполнять!
- Есть! – он взял под козырёк, развернулся к строю, несколько секунд подумал и распорядился:
- Казанцев, Кусакин, Исаков – за мной, бегом марш!
От строя отделились двое молодых парней одетые в стиле «милитари», и прогрохотали берцами в след за Сидором. Видимо тоже с армии только вернулись. Снайпер побежал за ними, хоть и не так резво: он если и служил, то это было так давно, что почти неправда.
Вообще распылять ответственные кадры на вспомогательные задачи – идея дерьмовая, конечно же. А делать это, снимая командующего единственного подразделения и не приняв у него личный состав – вообще верх идиотии. Но снайпер-целевик с винтовкой матчевого класса является силой, которая способна принципиально перевернуть ситуацию на поле боя. Надо только найти ему подходящую позицию и дать ему более или менее грамотного второго номера… А второй номер у нас есть, из супермегаэлитного Президентского полка ФСО.