– Это кто-то из наших, – сказал я, – никого просто так на территорию не пустят.
– Ты думаешь? – неуверенно покосилась Лена.
Сложила руки на груди и подошла к окну, разглядывая букет.
– Сама посуди – не через форточку же он пролез? Значит, ключ у него есть.
И тут меня осенило! Похоже, мне знаком товарищ воздыхатель и маньяк в одном лице. Тут же мои мысли перескочили на три пункта вперед, и я мысленно потерла ручки и злобненько похихикала. Скоро я узнаю всю правду о продаже колхоза из первых уст.
Пока Елена Васильевна вздыхала, как тургеневская девушка, я со скоростью, коей позавидовали бы военные, схомячила еще две конфеты, запила горячим, но уже не обжигающим кофе.
– Мне пора, – сказала я, поднимаясь со стула.
– Вот так всегда. Я тут с ней секретами делюсь, а она скорее бежать, – обиделась главбухша.
– Лен, правда, дел по горло. Хоть ночуй на работе.
Она улыбнулась и махнула рукой в сторону двери. Я уже успела открыть дверь, когда услышала насмешливое:
– Иди уже, трудоголичка влюбленная.
– Почему это влюбленная? – мигом встрепенулась я, удивленно моргая.
– Жень, ты же в деревне живешь, – усмехнулась Лена, – слишком часто вас с Луганским стали видеть вместе, баклажаниха рвет и мечет. Ты уж извини, но по тебе видно невооруженным взглядом, что ты дома не ночевала.
– Почему это дома не ночевала? – совершенно искренне возмутилась я. – Дома у себя в городской квартире. А вещи все приличные у деда Сени.
В ответ Елена Васильевна подозрительно прищурилась и со смехом заявила:
– Верю, можешь больше не оправдываться.
Я вспыхнула, но решила держать лицо до конца. Еще не хватало, чтобы пошли слухи, что мы с Васьком встречаемся. Лена, хоть и хорошая девушка, но может не удержать в себе эту сногсшибательную новость. А уж ее пенсионерки разнесут по всему колхозу. И будут полоскать мое доброе имя по поводу и без повода.
– С чего ты вообще могла взять, что он может мне понравиться. Такой тип мужчин не привлекает меня. Старый, страшный, всегда всем недовольный.
– Не такой уж он и старый, – заметила Лена, рассматривая свои ногти.
Решив, что она мне не верит, я пустилась в рассуждения о Васьковой непригодности пуще прежнего, активно жестикулируя свободной рукой.
– Это может тебе бы он и подошел по возрасту. Ты на пару лет постарше меня, – напомнила я. – Характер у Луганского паршивее не придумаешь. Тиран, самодур и козел. Не зря от него жена ушла.
Видимо я увлеклась своей речью и не заметила, как Лена уже давно смотрит не на меня, а чуть выше моего левого плеча.
– И вообще, как представлю, что этот орангутанг руки ко мне свои тянет, противно ста…, – тут-то я осеклась, глядя на расширившиеся от ужаса глаза главбухши.
Накрыло такое неприятное чувство, что влипла я по самые уши. Медленно обернулась и узрела на пороге кабинета Васька. Каменное выражение лица и убийственный взгляд сообщили о том, что мужчина прекрасно слышал всю мою пламенную речь от и до. Я медленно сглотнула, не в силах что-либо вымолвить. Перевела взгляд на застывших за спиной Луганского пенсионерок, которые усердно пытались делать вид, что работают, и обернулась обратно к Лене.
– Елена Васильевна, я, наверное, пошла, – пискнула осипшим голосом. – Работать нужно.
– Евгения Николаевна, я как раз вас разыскиваю, – тут же прошипел Луганский, не сводя с меня взора, который обещал мне скорую расправу, едва мы останемся наедине.
Мгновенно почувствовала, как во рту стало сухо, и язык прилип нёбу, не в силах сказать хоть слово.
– Нужно срочно обсудить положение об оплате труда. Ищу вас по всему офису, а вы тут чай распиваете! – прогремел Васек и перевел взгляд на побледневшую Елену Васильевну. – В рабочее время, между прочим, Елена Васильевна!
Лена не растерялась и холодно ответила на его выпад в ее сторону.
– Что ж нам теперь удавиться и не пить вовсе в рабочее время?!
Луганский ничего не ответил, но казалось, Ленкина реакция завела его еще больше. Мамочки…Чего ж делать-то?
Но Васек все решил за меня:
– Пойдемте, Евгения Николаевна, у меня не так много времени.
С этими словами он стремительно вышел из бухгалтерии. Я, даже не взглянув на Лену, поплелась следом. В коридоре Васек вполне миролюбиво приказал:
– В ваш кабинет.
Угу, мой кабинет самый дальний, а по соседству только юрист, который будет только к вечеру. Значит можно спокойно выяснять отношения. Что-то так не хочется их выяснять. Может смыться по пути, когда пойдем мимо лестницы.