Я прислонилась виском к окну и изредка слегка поворачивала голову, чтобы сквозь полуопущенные ресницы тайком взглянуть на своего сурового директора. Он был мрачнее тучи. И чем дольше пытался делать вид, что все нормально, тем сильнее мрачнел. Характер у него такой. Не сможет долго держать в себе. Закипит, как чайник. Или сегодня взорвется, или будет мучиться всю ночь и завтра устроит скандал.
Прикинула и решила, что завтра я более адекватно буду реагировать на его претензии. Поэтому когда подъехали к новенькому забору у дома деда Сени, повернулась к Ваську самым сонным видом.
– Ну, я пошла. Спокойной ночи, – и прикрыла рукой рот, с трудом подавив вполне реальный зевок.
– Нет, подожди. Я хотел с тобой поговорить, – строго произнес Васек и ухватил за локоть, словно я собиралась от него сбежать.
– Вась, ты издеваешься?! – абсолютно искренне возмутилась я. – Я устала, как собака.
Думала, отпустит. Не тут-то было! Прицепился, как клещ, и зло выпалил:
– Нет, это ты надо мной издеваешься, словно я собака. То поманишь, то оттолкнешь. Почему ты себя так ведешь?
Видимо реально Васек измучился. Вот и спрашивается: чего мужикам для счастья надо? Вот когда в рот им заглядываешь, в любви признаешься – бегут только пятки сверкают. А тут проявляешь независимость и самостоятельность – получаешь ревность и претензии.
– Вась, ты сейчас о чем? Только конкретно объясняй.
С трудом заставляю себя успокоиться и не отвечать на его агрессию. Это с моим-то нравом! Почти подвиг.
– Ты ведешь себя так, словно я тебе никто. Сама она колесо сделает. А может мне приятно что-то сделать для тебя?
Молчу. Тихонько зверею и слушаю, до чего он договорится.
– С Андрюшенькой сидишь, кофе распиваешь, милые беседы ведешь. Почему с ним, а не со мной? Почему я должен дожидаться, пока ты с ним наболтаешься?
Всё, держите меня. Два дня с ним встречаюсь, а уже такие претензии. Это что ж через неделю-то будет?
– Луганский, а кто ты мне есть? – без обиняков заявила я.
Он как-то сразу растерялся.
– Ты – мой директор, – за него ответила я. – И вот скажи мне, ты ко всем подчиненным с такой трепетной заботой относишься, как ко мне?
Васек продолжал напряженно молчать. Только раздраженно поглядывал на меня, кривя губы, словно едкий ответ был готов сорваться с них в сию секунду.
– А как отнесутся мои коллеги к такому пристальному вниманию с твоей стороны? Ты об этом не думаешь?!
Судя по его кислой физиономии, об этом он даже не задумывался. Конечно, он же печется только о том, что его, бедного, в правах ущемили. Страдальца из себя корчит.
– Ты не подумал о том, что меня тут же запишут в длинный список с твоими любовницами и будут насмехаться при каждом удобном случае? Пусть не в глаза. Но за глаза точно. Мне приятно будет?
– Такого не будет, – резко вставил Васек.
Это взбесило еще больше.
– Не будет?! Ха! Да имя твоей Ани до сих пор поласкают в бухгалтерии. Как она там, кстати, поживает? Справляется с гостиницей? Или она там не только управляющей работает?
Похоже, попала в самую точку. По тому, каким растерянным стало Васьково лицо, я поняла, что Аня отставку еще не получила. Не знаю, как я в тот момент сдержалась, чтобы не высказать этому самовлюбленному козлу всё, что я о нём думаю. Просто резко освободила руку, распахнула дверь его машины и прошипела напоследок:
– Вот как разберешься со всеми своими бывшими и настоящими, тогда и будешь предъявлять претензии. А пока – проваливай!
И под занавес злобно хлопнула дверью, так что там внутри что-то звякнуло. Ничего, японские тачки самые крепкие. А даже если что-то и отвалилось – починит.
На следующий день я позорно проспала. Даже будильника не слышала. Подскочила в постели только после мягкого толчка в плечо. Сонно потерла глаза и узрела встревоженное лицо баб Вали.
– Женечка. Не будила тебя до последнего. Думаю, пускай поспит немного. Совсем измоталась, бедная, – обеспокоенно произнесла старушка, глядя, как я со скоростью реактивного двигателя ношусь по комнате в поисках подобающей одежды.
– А дед Сеня уже уехал? – спросила я.
– Да давно уж.
Одежда приличная нашлась. Спасибо баб Вале. Она, оказывается, навела порядок в шифоньере, пока меня не было, постирала и погладила мои вещички. Я говорила, что я ее обожаю?
Натянула свежее белье, белые обтягивающие брюки и легкую блузу лимонного цвета. Глянула в зеркало и ахнула. Круги под глазами стали еще темнее и заметнее. Губы слились с бледным, как полотно, лицом. Вот он – результат трудоголизма, недосыпа и потрепанных Васьком нервов. Про последнего, как вспомнила, так сразу что-нибудь разбить от злости захотелось. Из-за него, сволочи, полночи прокрутилась в кровати. Вот не буду краситься. Назло. Пускай видит, до чего ценного сотрудника довел со своими бизнес-планами. У-у-у, изверг!