– Я тебя вообще-то еще не простила, – грозно сказала я.
– А за что это меня прощать? – удивился Луганский. – Что я такого сделал?
Что? Что он сделал? Нет, сил моих нет на этого человека. Всем хорош мужик, когда не доводит до белого каления.
– У-у-у. Лучше молчи. Заводи свою тарахтелку и поехали.
– Тарахтелку?!
Вот они, мужчины. Как есть большие дети. Я бы на его месте возмутилась, что меня затыкают. А он обиделся, что его машину обозвали.
Васек с возмущенным видом разжал руки, давая мне свободу действий. Тут же соскользнула на кожаное кресло, расправила платье и пристегнулась ремнем безопасности. Да-да, я иногда такая «правильная».
Несколько минут мы ехали молча. Честно пыталась удержать в себе то, что в курсе планов Петермана, но не смогла. К тому же очень хотелось узнать, чем же закончился их разговор. Догадываюсь, что немец остался на своих позициях. Но всё же.
– Вась, а он всерьез решил нас продать?
– Опять подслушивала, – недовольно заметил он.
– Подслушивала, – тихо призналась я.
Васек как-то грустно улыбнулся. Только одними губами. Не у одной меня сердце кровью обливается.
– И не стыдно? – он иронично изгибает брови.
– Не-а, – совершенно серьезно отвечаю. – Ты не ответил на вопрос.
– А что тут отвечать. Ты и сама все слышала.
– Может он изменит свое мнение? – с надеждой в голосе спросила я.
Васек неопределенно пожал плечами.
– Сильно в этом сомневаюсь.
И мы замолчали, каждый думая о своем.
Тойота, тихо шелестя большими колесами по дороге, подкатила к ресторану. Парковка была уже почти полностью занята. Я тут же узрела помимо наших конторских машин еще и Мерседес с крутыми номерами. Похоже, машинка была с администрации. Сам глава района пожаловал на наше «скромное» пиршество. П-ф-ф! Визит богатенького фрица – это ж вам не хухры-мухры! А целое событие!
– И что ты собираешься дальше делать? – решила напоследок уточнить я.
– С чем? – бесцветно переспросил директор.
– С колхозом, конечно! Мы же не можем позволить ему это сделать.
Луганский как-то странно, я бы даже сказала враждебно, посмотрел на меня и взбешенно прорычал:
– С какого перепугу я вообще должен что-то делать?! Итак вывернулся наизнанку, чтобы его переубедить. Или ты думаешь – я его первый год отговариваю? Не хочу больше! Достало!
И с этими словами хлопнул дверью так, что стекла задребезжали. И это в Тойоте! В японских машинах по определению ничего не может дребезжать. Совсем мы ее избили бедную. Сначала я. Теперь хозяин.
Я следом выбралась из машины. Васек пикнул сигналкой и, извинившись, пошел к небольшой группе мужчин, чтобы поздороваться.
– Чего это он такой злой? – раздался рядом Андрюхин голос.
Я обернулась и пожала плечами.
– Довела ты, Женька, мужика, – хихикнул друг. – Ему выпить нужно, чтоб расслабиться.
– Ага, спирта ему авиационного налей, чтоб заодно мозг прочистить, – поддакнула я. – Глядишь, из обезьяны в человека превратится.
– Ох, Женька, – засмеялся юрист и, взяв меня под руку, потащил к входу.
Внезапно смех его оборвался, а шаг убавился. Я недоуменно проследила за его взглядом и понимающе вздохнула. В центре группы мужчин в обнимку с Петерманом стояла Елена Васильевна.
Сегодня она была необычайно хороша. В длинных черных брюках, которые ее невероятно стройнили, на шпильке, в декольтированной малиновой блузке. Вся улыбчивая, веселая. От нее так и веяло какой-то особенной положительной энергией. Понимала я Андрюху. Грех в такую не влюбиться.
Скосила оценивающий и чуточку гордый взгляд на юриста. А мы тоже не лыком шиты. Вот! Только бы он все сам не испортил. А судя по его предыдущим амурным «делам» … Лучше промолчу.
– Ты только не робей, – шепнула Андрюхе и взяла его под руку, нацепив на лицо загадочную улыбку.
Почему загадочную? Да потому, что пока я еще не поняла, каким образом буду спасать всё наше колхозное достояние. Поэтому не исключен тот вариант, что придется немного пофлиртовать с нашим дорогим фрицем, дабы втереться в доверие.
Кстати о фрице? Что-то он невесел. Мучается угрызениями совести? У-у-у, сволочь. Так ему и надо. Я, конечно, могла понять мотивы его поступков, но симпатии от этого к нему не прибавлялось. Может у меня предвзятое мнение по поводу успешных и состоятельных мужчин? Не люблю их – это правда. Холеные, лощеные слизняки! Правда, Петерман не выглядел холеным. Он вообще мало походил на магната, который вершит судьбы сельских колхозов… Всё равно не нравится! Вот Луганский – это совсем другое дело. Приятное исключение из правил.
Перевела взгляд на своего любимого директора. Он о чем-то разговаривал с главой района и фальшиво улыбался ему в ответ. Его мне было искренне жаль. Несмотря на весь мой упертый характер, должна была признать, что Васек стал мне по-настоящему дорог. Не знаю, ждет ли нас какое-либо будущее, но сейчас я была твердо уверена, что в трудную минуту не брошу и помогу. Даже против его воли.
Не одобрит Луганский мои героические порывы. Будет ревновать и беситься. Это может стать настоящим испытанием для наших отношений. Но, возможно, всё, что ни делается – всё к лучшему. Нужно начинать учиться доверять друг другу. В конце концов, пара поцелуев и свидание – это даже не шаг вперед, это четверть шага.
Пока я размышляла, мы с Андреем дошли до центрального входа. Друг галантно распахнул передо мной дверь. Я поймала на себе мимолетный полный беспокойства взгляд Луганского, и смело шагнула внутрь, подарив Андрею благодарную улыбку.