Перевела взгляд на своего любимого директора. Он о чем-то разговаривал с главой района и фальшиво улыбался ему в ответ. Его мне было искренне жаль. Несмотря на весь мой упертый характер, должна была признать, что Васек стал мне по-настоящему дорог. Не знаю, ждет ли нас какое-либо будущее, но сейчас я была твердо уверена, что в трудную минуту не брошу и помогу. Даже против его воли.
Не одобрит Луганский мои героические порывы. Будет ревновать и беситься. Это может стать настоящим испытанием для наших отношений. Но, возможно, всё, что ни делается – всё к лучшему. Нужно начинать учиться доверять друг другу. В конце концов, пара поцелуев и свидание – это даже не шаг вперед, это четверть шага.
Пока я размышляла, мы с Андреем дошли до центрального входа. Друг галантно распахнул передо мной дверь. Я поймала на себе мимолетный полный беспокойства взгляд Луганского, и смело шагнула внутрь, подарив Андрею благодарную улыбку.
Глава 9
Сказать, что я была собой довольна, – это ничего не сказать. Я была собой невероятно горда. Самодовольство так и перло из ушей, пока смотрела, как мило воркуют мои подопечные голубки во время медленного танца. Чуть не прослезилась, ей богу. А ведь еле выгнала юриста из-за столика. Весь новый ботинок ему испинала, пока он наконец-таки собрался с духом.
Нужно заметить, что пара из них вышла колоритная. Она на каблуках, на полголовы выше его. Он в белой рубашке, на полтуловища тоньше ее. Век бы любовалась.
Сижу, потягиваю из бокала красное вино и замечаю, что за мной уже довольно долгое время пристально наблюдают сразу две пары глаз. Одна, естественно, принадлежит Луганскому, который слегка подвыпив, бдит свою законную добычу. Не дай бог, кто позарится. А второй, как ни странно, исходил от нашего глубокоуважаемого немца. Вот тут-то меня и стало распирать любопытство.
Зал нашего колхозного ресторана не отличался оригинальностью. Стены, обитые белым пластиком, офисный подвесной потолок, дешевый линолеум. И всё это в «великолепии» искусственных цветов, которые у меня всегда почему-то ассоциируются с кладбищем. Наверняка тут весь цвет сельской интеллигенции и свадьбы справляет и похороны. Одна роскошь – новенькие столики, которые стоят в шахматном порядке по всему залу, благо размеры позволяют. И поскольку столик, где сидело руководство, стоял ко мне боком, то незаметно понаблюдать за Петерманом и оценить степень его заинтересованности не получилось бы.
Так я и сидела, ерзая на стуле от этих взглядов, пока не вернулся Андрей на пару с Еленой Васильевной.
– Жень, ты не против махнуться местами? – жизнерадостно спросила Лена. – Они там все про коров да про поля с тракторами. Скукотень.
И, наклонившись, шепнула уже на ухо:
– Очень надо.
Я перевела взгляд на юриста. Тот чуть заметно кивнул. Решил сплавить меня поближе к Ваську. Раз так, чего не сделаешь для друзей.
– Да ты что?! – воскликнула я. – Про поля, и без меня? Давай. Только сама объясни своему дядюшке, а то неудобно как-то.
И увела меня Лена под белы рученьки прямо в лапы басурману нерусскому. Усадила на почетное место между хмурым Луганским и слегка удивленным Петерманом, что-то прощебетала типа «ценные кадры должны сидеть поближе к начальству» и упорхнула за свой столик, где счастливый Андрей наливал ей в не тронутый мною бокал белого вина.
В следующую секунду все мужчины за столиком повернули головы в мою сторону. Кто-то смотрел с любопытством, кто-то с интересом, а кое-кто тихо зверел… Ой, чего-то стремно так стало. Вот почему я сначала делаю, а потом думаю? Скромно разгладила несуществующие складки на юбке и, придав лицу самое невинное выражение, сказала:
– А что я? Я ничего, – и глаза честные-честные, – надо же помогать коллегам налаживать…
Быстрый взгляд в сторону сладкой парочки – они уже сидят друг к дружке близко-близко и перешептываются.
– Межличностные контакты, – с запозданием выдавила я.
Повернула голову в Васькову сторону. Тот поостыл, но всё равно радушия на его суровой морде не выявилось. Всё, в общем, как всегда. Права я была насчет авиационного спирта.
– Евгения Николаевна, безмерно рад, – сладким голосом протянул глава района. – Разбавите нашу суровую компанию.
Я чего-то не поняла? Откуда этот тип знает меня? Сама, как ни силилась, хоть убейте, не могла вспомнить ни его имени, ни его фамилии. Выручил Петерман.
– Полностью с вами согласен, Виталий Иванович, – равнодушно заметил он, и, решив поухаживать за дамой, налил мне в стакан какого-то сока.
Фу! Что за противное имя – Виталий. На моей памяти, все Виталики либо алкаши конченые, либо придурки, каких поискать надо. На вид, глава не попадал ни под одну категорию. Высокий, стройный и в элегантном темно-синем костюме. На вид ему было лет пятьдесят пять. Моложавый. С благородной проседью на висках. В молодости наверняка не одно сердце разбил. Встретилась с его голубыми, чуть насмешливыми, глазами. И меня словно током ударило. Неприятный взгляд. Цепкий, колкий, изучающий с расчетливым интересом. Его тонкие губы изогнулись в легкой улыбке.