Перевела взор на своего директора, который неловко топтался на одном месте.
– Василий Михайлович? – вопросительно изогнула бровь.
Он чуть заметно покачал головой.
– Езжайте домой, Евгения Николаевна. Удачных выходных.
Согласно кивнула и, схватив Андрюху за рукав, потащила на выход. Но тут вспомнила, что в туалете осталась плачущая Елена Васильевна, и решила вернуться за ней. Глубоко вздохнула и усмехнулась. Как наседка со своими птенчиками, ей богу!
– Ты иди, – произнесла я, обращаясь к Андрею, – сейчас догоню.
Гордо прошествовав мимо что-то бурно обсуждающих Луганского и Петермана, чувствуя спиной чей-то недобрый взгляд, быстрым шагом направилась в дамскую комнату.
Лены там не оказалось. Она, видимо, успокоилась и решила вернуться в банкетный зал. Я обнаружила ее за столиком. Девушка с унылым видом потягивала из бокала вино и отрешено смотрела куда-то в сторону.
Нет. Так дело не пойдет. Были у меня смутные догадки о причинах произошедшего конфликта. И если сейчас пустить всё на самотек, то два очень хороших человека могут стать несчастными из-за недальновидности и снобизма некоторых козлов нерусских. Будто мало нам было местных, доморощенных. Понаехали!
Решительно подошла к Елене Васильевне.
– Чего грустим?
В ответ она только неуверенно улыбнулась одними губами.
– Так! Бросай нюни распускать. Раз тут нам повеселиться не дали, поедем тоску разгонять, – решительно заявила я.
Лена ничего и сообразить не успела, как я, подхватив ее под руку, потащила на выход.
– Но… как же так, – пролепетала растерянная главбухша, – Ян…
– Да что твой Ян нам сделает? – отмахнулась я. – Подумаешь! Приехал и указывает всем, как жить. Пускай валит в свою Германию и там командует.
Лена остановилась на полпути и укоризненно посмотрела.
– Жень, не надо. Ян очень хороший.
Я чуть не застонала. Приплыли…
– Да я не спорю. Хороший. Ты только на один вопрос ответь. Ладно?
Лена внимательно сфокусировала на мне недоверчивый взгляд.
– Тебе Андрей нравится? – в лоб задала вопрос я.
Она смутилась и кивнула. Я довольно улыбнулась. Отлично. Есть контакт.
– Жизнь твоя?
Снова кивок.
– Тогда какого лешего ты позволяешь другим людям тебе указывать? Тебе что, пятнадцать лет? Уже даже не двадцать пять, чтобы так разбрасываться хорошими мужиками. Ждешь, когда сорок стукнет, а дома пустая квартира и восемь кошек?
Похоже, моя речь возымела действие. Глаза Лены широко распахнулись, а губы снова задрожали. Несколько секунд она боролась с собой. Затем приосанилась, уверенным движением закинула на плечо сумку и походкой от бедра заспешила на выход.
– Жень, я только одного не пойму: а почему кошек восемь?
Я не нашлась, что ответить, только нервно рассмеялась. Что за день сегодня? И когда же он, наконец, кончится?
Смеркалось. Закат был красивый, яркий. Завтра будет ветреная погода. Я меланхолично рассматривала небольшие тучи, которые приобрели причудливые образы в нереальном свете заходящего солнца, а на душе скребли кошки…
Мы всей нашей небольшой компанией в составе – я, Андрюха и Лена, приехали к деду Сене. Я быстро замариновала рыбу по своему фирменному рецепту, и мы, подхватив три больших пледа, отправились за огороды на речку. Старики к нам с радостью присоединились. Баб Валя по такому случаю достала из подвала банку домашнего вина.
Андрюха, переодетый в старые дедовы трико, активно разводил костер. Лена в моем самом большом халате нарезала зелень в салат. Изредка она поглядывала на юриста и, поймав его ответный взгляд, смущенно отворачивалась. В следующий же момент на влюбленной физиономии молодого человека расцветала счастливая улыбка. И я была уверена на все сто процентов, что через пару месяцев в нашем захолустье состоится шумная свадьба. Если некоторые блондинистые морды не напакостят…
Я праздно валялась на пледе, созерцала закат, а мысли так и кружились вокруг образовавшейся проблемы. Петерман был настроен весьма решительно, когда говорил о продаже колхоза. К моему глубокому сожалению, никакие обещания и бизнес-планы не заставят его изменить решение. Могла ли я пустить всё это дело на самотек и надеяться на божественное вмешательство? Конечно, нет. Слишком высока была цена.
Впервые в жизни я обрела дом, друзей и интересную мне работу. В город возвращаться очень не хотелось. Вы спросите – почему? Ведь там я родилась и выросла, там живут родные и близкие. Не знаю. Бывает так – живешь и не замечаешь, куда улетают дни, недели, месяцы. А здесь я ощущаю каждую минуту, каждую секунду. Второй и очень весомой причиной стало обостренное чувство справедливости. Да, вот такая я. Что будет с деревней, когда для людей не будет работы? Что будет с дедами, когда мне придется вернуться в город?