А дальше я только наблюдала и блаженствовала. Легким движением руки Луганский обмакнул блинчик в смородиновое варенье, поднес ко рту и с явным наслаждением откусил. Я, признаюсь, даже дыхание затаила и метнула взгляд в сторону баб Вали. Та, похоже, с ужасом осознала свою ошибку, прикрыла рот ладонями, но в следующую секунду ее локтем ткнул дед Сеня, и она бессильно опустилась на лавку, как ни странно тихонько посмеиваясь в ладонь.
Луганский тем временем прикрыл глаза, явно надеясь на нежный творожный вкус, но птица по имени Обломинго не заставила себя ждать, и тут же с широко распахнутыми глазами стал шарить по столу в поисках запивки. Схватил кружку с чаем…отпил. А чай был горячий… Даже мне его жалко стало…немного…
Дураком Васек не был, поэтому, не взирая на жгучий костер во рту повернулся ко мне и диким ревом:
– Женька!!!
Я на всякий случай отскочила подальше и для верности спряталась за дед Сеню.
– Что-то случилось, любимый? – елейным голоском отозвалась я, предусмотрительно пригнувшись.
– Любимый?!! – офигел от такой наглости он.
– А как же. Самый-самый, – с придыханием ответила я.
Он недолгое время тупо смотрел на мою довольную рожу, а затем щеки директора резко заалели и он решительно поднялся… И взгляд такой сделался, будто собрался прикопать меня тут же – под яблонькой. Я похолодела. Луганский сделал широкий шаг в мою сторону и… пулей полетел в сторону колодца. И правда… водичка там ледяная….
Глава 10
Как бы ни были прекрасны выходные, есть у них одно неприятное свойство – быстро заканчиваются. Но, как ни странно, я, несмотря на ударную трудотерапию, проснулась в понедельник отдохнувшая и полная сил.
Наряд выбирала недолго – неизменные джинсы со стразиками и белая футболка. Сегодня я намеревалась провести ревизию на току. Нужно проверить, насколько хорошо ребята подготовились к уборочной. В обязанности мои это не входило, но Луганский вчера прозрачно намекнул, что был бы особенно благодарен, если бы я ему помогла.
Да-да! Мы всё же помирились. Примирение вышло бурным и запоминающимся. От одного воспоминания губы сами собой расползались в улыбке. Это совсем не то, что вы сейчас подумали. Просто позавчера Луганский в пылу обуревающих его эмоций после жаркого чаепития совершенно случайно отодрал у колодца несколько запчастей. Каким образом у него это вышло, не спрашивайте. Для самой полнейшая загадка. Но факт в том, что до позднего вечера мы на пару совершенствовали систему водоснабжения во дворе. Васек поехал в Стройхоз. Купил небольшой электрический насос и метров двадцать шланга. Всё раскидал, подключил, и к вечеру я уже не таскала ведра для полива, а мирно поливала помидорчики из шланга. Я говорила, что жутко корыстна? Так вот, только после всех этих заслуг снизошла для откровенного разговора.
– Луганский, если ты хочешь попробовать построить со мной нормальные отношения, то лучше разберись со всеми своими бывшими раз и навсегда, – серьезно заявила ему я. – Я не ревнива, но терпеть шашни на стороне также не намерена. Если для тебя это условие не приемлемо, то нам однозначно не по пути.
Сказала предельно честно и откровенно. Васек на полминуты завис, явно обдумывая ответ. А потом просто взял и сгреб в охапку, как ребенок любимого плюшевого мишку. Пыталась отбиться. Не вышло. Да и не особенно-то и хотелось.
– Вредина ты моя любимая, – нежно промурлыкал Васек мне в волосы. – Собственница ненасытная.
Хотела возмутиться, но рта не успела открыть – его тут же заткнули поцелуем. Вышло только невнятное мычание.
– Нет и не будет у меня никого кроме тебя, – заверил мужчина, прервав поцелуй.
Невольно нахмурилась и недоверчиво произнесла:
– Да ну? А как же Анечка? Или ты ее подле себя держишь только исключительно из-за ее уникальных профессиональных навыков?
Тут Луганский немного замешкался, явно не зная, как лучше оправдаться.
– Я не дура, Вась. И мне прекрасно известна твоя репутация бабника, но ты мне на самом деле нравишься настолько, что я готова попробовать встречаться. Не играть в служебный роман, а по-настоящему со всеми вытекающими. В конце концов, мы оба взрослые люди и должны уже понимать, чего от жизни хотим. Я тебе свои приоритеты обозначила. А ты, будь добр – либо прими, либо отвергни.
Пытливо заглянула ему в лицо. Луганский был собран и сдержан, словно пытался принять какое-то крайне важное решение. Взгляд его прошелся по моему лицу, остановился на губах.
– Я согласен, – наконец выдохнул он. – Готов рискнуть.
Луганский снова начал склоняться ко мне. Невольно отшатнулась и уперлась ладонями в твердокаменную грудь.