– А моя какая забота? – жестко припечатал этот гад. – У меня итак перерасход по холдингу, а тут вы со своими металками….
– Зернометом, – машинально поправила я.
– Вот и я говорю – зернометом! – пропыхтел он, – Хоть лопатами кидайте, но денег в компании лишних для вас нет.
И так это прозвучало подло – «для вас нет», что меня понесло…на деревню, на село. От просьб я перешла к угрозам, а от угроз к обвинениям во всех смертных грехах. И неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы дверь моего кабинета с тихим скрипом не распахнулась, явив господина Петермана собственной персоной.
– Что за шум? – спросил он.
Я замерла на месте. Глеб Игнатьевич же продолжал свою пламенную речь на тему нашей с Луганским халатности и казнокрадства. А агроном, который всё это время сидел тихонечко, как мышка, поведал с кривой улыбочкой:
– Битва титанов.
Я от неожиданности, мгновенно растеряв свой пыл, не знала, что и ответить.
Петерман же с интересом подошел ко мне и взглянул на монитор.
– Глеб Игнатьевич! – прервал он фин. директора. – Здравствуйте.
С затаенным злорадством заметила, что очкастый маразматик в лице поменялся. Какая жалость! Я и забыла, что он до трясучки боится господина немца.
А дальше события развивались так стремительно, что я едва поспевала осознать свое отношение к ним. Петерман поднял со стола заявку на приобретение нового зерномета и служебную записку, где я изложила суть проблемы, быстро прочитал и… Я не верю своему счастью – Глеб Игнатьевич лично побежал в отдел снабжения, дабы оформить «горячую» заявку, а через полчаса мне на почту пришла платежка с отметкой «исполнено». Вот это у немца авторитет…
Я пробежала глазами по платежке и обернулась к Петерману, который все это время с невозмутимым видом стоял подле моего кресла и раздавал короткие и емкие указания.
– Спасибо, – произнесла я. – Даже не знаю, чем бы всё это могло закончиться, если бы не вы.
Петерман даже бровью не повел.
– Чем-чем. Боюсь, у Глеба Игнатьевича случился бы удар раньше времени.
– Раньше времени? – непонимающе переспросила я.
– Совершенно верно, – не менее загадочно подтвердил он.
Несколько мгновений совершенно неприличным образом рассматривала мужчину. Он сегодня был в джинсах и черной футболке. Вихры на голове снова топорщились, но не сильно. Как-то не вязался его мальчишеский вид с выражением лица. Холодное, непроницаемое, будто совершенно не способное на яркие эмоции. Еще и подшучивает с такой миной. Интересно, что в нем такого нашла миллионерша Эльза? На что польстилась? Внешность у него обычная. Я бы даже сказала немного отталкивающая. Из-за этих вечно колючих глаз. Судя по тому, что рассказывала Ленка, человек он неплохой. Многие его поступки мне близки и понятны. Но мало ли таких кружилось возле немецкой богачки? Почему она не вышла замуж за человека своего круга? И тут я себя одернула. Стоп. Что-то меня не в ту степь понесло. Любопытство – страшная вещь….
Вмиг смутившись, отвела взгляд и стала прибирать на столе документы. В пылу наших с Глебом Игнатьевичем дебатов я раскидала всё как зря.
– С вашего позволения, займу кабинет Луганского, – сказал перед уходом немец. – И, если не сложно, как будет свободное время, загляните. Хочу переговорить с вами с глазу на глаз.
Дверь снова тихо скрипнула, и мой пульс стал биться где-то в районе горла. Я некоторое время смотрела на нее совершенно ошалелым взглядом, а потом принялась заново перекладывать документы. На этот раз в другую стопку. Нервишки что-то совсем расшатались. Подумаешь, что я с директорами с глазу на глаз не общалась? Вон Луганского хотя бы взять?
– Ага, – пробормотала себе под нос, – и чем все это закончилось?
Чего хотел от меня Петерман, даже подумать было страшно. Гипотезы возникали одна страшнее другой. Не то что бы я его побаивалась. Просто, ввиду последних событий, от моего поведения зависело слишком много, чтобы допустить ошибку.
С таким неоднозначным настроением я уткнулась в ноутбук, чтобы хоть как-то разгрести свою текущую работу. Начала, как обычно, с почты. Там весь ящик завалили, причем по самым разным вопросам. От технических до экономических. Словно кроме меня в колхозе ответить некому. Хотя да! О чём это я? Ленка сейчас в амурных облаках витает – не до работы ей. Василич с агрономом не знают, с какой стороны к компьютеру подойти. Баклажанихе лень. А про Луганского вообще молчу….
Кровожадно поскребла ноготками по крышке стола. Вот пускай только эта морда козлиная вечером ко мне заявится. За все ответит. И за транспортер, и за зерномет, и за солярку. Кстати, о ней! Пока Глеб Игнатьевич в «благодушном» настроении после тесного общения с нашим господином немцем, нужно скинуть еще заявочку. Что-то мне подсказывает – он ее подпишет даже не глядя. Все-таки выгодный этот Петерман. С такими лучше дружить, а не воевать.