Вся Сибирь очутилась в безраздельном владении белогвардейщины. Советская Россия оказалась перед лицом сильнейшей опасности, так как в это же время создаются многочисленные фронты на юге, на Украине, на Дону, под Ленинградом, на Мурмане.
Однако в то время, когда контр-революция огнем и железом восстанавливала свою власть, крестьянство в массе своей стало мало-по-малу осознавать действительное значение происходящих событий.
Сначала крестьянин стал прислушиваться, присматриваться к новой власти, а затем под ударами приклада и нагайки раскусил содержание этой власти и, поняв, что ее цели сводятся к восстановлению царского режима и помещиков, к повторению войн и страданий, стал искать выхода, путей для восстановления той власти, которая только и давала гарантию освобождения для народа, за власть советов, свергнутых так недавно при его же молчаливом согласии. В сельских районах, расположенных вблизи пролетарских центров или там, где зажиточное крестьянство, так называемые «стодесятинники», составляло незначительную часть населения, где нужда в пригородной для посевов земле особенно велика, — в этих районах революционное настроение и стремление поддержать советскую власть преобладали и без белогвардейского террора. Наиболее обездоленное и вместе с тем наиболее сознательное крестьянство Ольгинского уезда, в особенности Сучанского района, отказывалось поддерживать мелкобуржуазные партии и выступало за большевиков еще задолго до падения советов в 1918 г. Значительная часть волостей Ольгинского уезда демонстративно отказалась выполнить приказ нового белогвардейского правительства о замене советов в селах и волостях земствами и сохранила советы на протяжении всей полосы гражданской войны. Летом 1918 г. сучанские крестьяне дали немало своих сыновей в Красную гвардию на спасский фронт. Они оказывали моральную и материальную поддержку этому фронту, а, когда он был разбит, многие десятки и сотни красногвардейцев нашли у сучанских крестьян надежное убежище от расстрелов и порок. Впрочем такое настроение крестьянства было для Приморской области, пожалуй, исключительным: остальные уезды напротив, если не оказывали прямой помощи белым, то старались держать нейтралитет, благожелательный опять-таки для белых. Однако властвование белых в течение каких-нибудь пары месяцев оказалось хорошим средством революционизирования не только деревни, но и городской мелкой буржуазии и интеллигенции. Под влиянием происходивших событий стала возрастать революционная активность бедняцких слоев крестьянства, и начал таять лед инертности у остальных его широких слоев. На сельских сходах, волостных съездах чаще стали слышаться голоса протеста против ненавистного контр-революционного «временного правительства», против распоясавшейся офицерщины и интервентов. Нередко эти отдельные голоса, при одобрении всей остальной массы, стали принимать характер открытого призыва к борьбе с реакцией. Словом, два-три месяца оказали такое влияние на крестьянство, какого нельзя было бы добиться никакой агитацией на протяжении целых десятилетий при других исторических условиях.
Сергей Лазо приветствует на митинге в г. Владивостоке 31/I 1920 года партизанские отряды и войска б. армии Колчака в день свержения реакции.
Организованным и сознательным выражением этой революционной активности и явилось создание нелегальных боевых дружин в Сучанском районе, поставивших себе целью подготовить восстание против контр-революции. Ядром этой нелегальной организации была группа крестьян деревень Хмельницкой и Серебряной; в нее входили учителя Мечик Тимофей и Ильюхов Николай и крестьяне Гурзо Корней, Краснов, Суховей Корней, Пряха Егор, Кошман, Гурзо Прокоп, Кидло Даниил. К сожалению, не сохранилось никаких документов, которые говорили бы о целях названного кружка и об его работе; поэтому приходится восстанавливать все по памяти. Первое организованное собрание кружка происходило в середине октября в квартире учителя Ильюхова. Здесь было признано, что наступило самое тяжелое время для революции, что малейшее промедление со стороны рабочих и крестьян должно породить непреодолимые трудности для советской власти, что обстановка властно требует скорейшей организации борьбы против контр-революции. Для практического выполнения поставленной задачи весь состав кружка объявил себя «Комитетом по подготовке революционного сопротивления контр-революции и интервентам»; председателем был избран Ильюхов, товарищем председателя Мечик. План работы комитета сводился к следующему. В каждой деревне и селе создается кружок — боевая дружина из наиболее революционных и преданных крестьян, которая сугубо конспиративно ведет подготовительную работу в своем селе и связывается с комитетом, указания которого выполняет беспрекословно. Сельские боевые дружины, в зависимости от их численности, составляют роту или взвод и входят в волостную единицу — батальон. Руководители дружин механически становятся командирами этих объединений. Для того, чтобы обеспечить качественный подбор руководителей дружин, комитету предоставлялось право назначения лиц, могущих, по его мнению, нести военные обязанности.