Анна Ивановна не узнала своего села. Когда-то большое и красивое, оно лежало теперь в развалинах. Не было ни одного целого домика. Лишь чудом уцелевшие печные трубы напоминали о том, что здесь когда-то было человеческое селение.
…Грузовик остановился у груды обгоревших развалин. Женщина с двумя мальчиками сошла на землю, поблагодарила солдата-шофера и направилась на пепелище. По уцелевшим тополям, что стояли во дворе бывшего дома, Анна Ивановна угадала свое родное гнездо и снова горько заплакала.
— Мама, видно, в дом попал снаряд? — спросил Борис. — Тут, наверное, шел бой?
— Нет, Боря, — сквозь слезы ответила Анна Ивановна. — Дом сожгли немцы.
— А дедушка и бабушка? — встревожился Серик.
— Дедушка… Нет нашего бедного дедушки, — проговорила Анна Ивановна. Больше она не могла сказать ни слова. Молчали и дети, чувствуя, что здесь произошло что-то страшное и тяжелое.
Все трое подошли к дереву, у которого они спрятали когда-то документы.
— Без лопаты тут не обойтись. Вы подождите, ребята, а я схожу за лопатой, — сказала Анна Ивановна и пошла к соседям.
Скоро она вернулась с лопатой. Откопали сверток. — Анна Ивановна развернула клеенчатую обертку, достала красненькую книжечку и прижала ее к своей груди. Дети молча смотрели на взволнованное лицо матери, мысленно переживая ее большую радость.
Потом они вышли из садика и направились в контору сельского совета, помещавшуюся в полуразрушенном домике в центре села. Анна Ивановна встретила там своего старого знакомого Василенко. Он-то и был председателем сельсовета.
— Анна, родная, жива? — взволнованно заговорил председатель, поднимаясь навстречу вошедшим. — Легка на помине. Сейчас мы только о тебе говорили… О-о! И солдаты с тобой! Добрые выросли хлопцы.
— Хорошо, что мы вас встретили, — сказал один из военных, бывших в сельсовете. — Мы — члены комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских оккупантов. Вы должны нам помочь в уточнении некоторых данных о бывшем старосте Чумаке и его дочери.
— Вы их поймали? — невольно вырвалось у Анны Ивановны.
— Да, они сейчас находятся под стражей.
…Долго рассказывала Анна Ивановна. Нелегко ей было вспоминать, но она должна была до конца разоблачить предателей народа, подлых подручных оккупантов. Ее сбивчивый рассказ дополняли и уточняли ребята.
Односельчане помогли Анне Ивановне отыскать могилу ее родителей. Вместе с другими они были с почестями похоронены на братском кладбище в центре села.
Вернувшись в Переяслав, Анна Ивановна послала письмо начальнику штаба артиллерийского полка. Она сообщила ему, что работает сменным мастером на заводе, что Борис и Серик находятся при ней, что все они живы и здоровы. Сообщила она также и о поездке в родное село, обо всем, что пришлось пережить за последнее время.
Ответ пришел быстро. Начальник штаба писал, что их полк победно продвигается на запад. Он утешал Анну Ивановну сообщением о том, что послал запрос в Москву об отцах мальчиков.
…Шли дни за днями. С фронта приходили радостные вести: фашистская армия отступала, наши войска уверенно продвигались вперед. И хотя еще очень тяжело было в тылу, Анна Ивановна радовалась, жила ожиданием скорой победы.
Однажды на завод пришло письмо от подполковника Красюка. «Отец Серика нашелся…» — прочла Анна Ивановна, и из глаз ее брызнули слезы. Не сразу смогла она продолжать чтение. Но дальше вести не порадовали ее. Подполковник сообщал, что розыски комиссара Савченко пока не дали результатов.
«Как же так? — спрашивала себя Анна Ивановна. — Ведь они были вместе, в одной части. Куда же девался мой муж?»
«Подполковник Мергенбаев Жомарт, — читала Анна Ивановна, — командует полком в частях Третьего Украинского фронта. Мы связывались с ним по радио, сообщили ему ваш адрес, и он обещал немедленно найти вас».
…Письмо, пришло в воскресенье. Серик и Борис в это время играли в мяч возле школы, которая уже работала.
Анна Ивановна решила пойти к ребятам. Если сказать Серику о письме, он, конечно, обрадуется. Но что будет с Борисом? Ведь и он спросит о своем отце, а ответить ему будет нечего.
«Может быть, — думала она, — Красюк получил плохие вести о муже и не хочет огорчать меня? Может быть, он погиб?»
Анна Ивановна на этот раз ничего не сказала ребятам о письме. Она чего-то ждала, на что-то надеялась. Ей не хотелось волновать ребят. Дети так много пережили, так сдружились!
В какой-то горячке, не наблюдая времени, жила в ту пору Анна Ивановна. Однажды среди бессонной ночи она услышала настойчивый стук в дверь. Сердце ее встрепенулось, забилось встревоженно и учащенно.