— Надо было прорываться сразу же, а не ждать!
— Жандармы точно знали, где мы.
Коза посмотрел на Коваля. Матеуш, опустив глаза, медленно, даже очень медленно, набивал трубку. Козек сидел неподвижно. Еще перед собранием он узнал от командира отряда, что сын остался в окружении. Если погиб — что ж, такова, видно, его судьба, но если взяли раненным… Лучше не думать.
— Предлагаю оставить товарища Янека командиром, — сказал Матеуш. — Судя по всему, в этой ситуации никому не удалось бы выиграть боя.
Все закивали головой, и Янеку сделалось легче.
— Что делать дальше? — спросил Коза. И сам же ответил: — Можно и нужно заново создать отряд, только где взять людей, оружие, снаряжение?
Янек доложил о том, что отряду необходимы обувь, теплая одежда, продовольствие.
Янек всеми силами старался показать своим людям, что он уверен и спокоен. Нельзя допустить, чтобы они заметили, что руководство само толком не знало, как быть дальше.
Наконец, к всеобщей радости, Суйка принес Янеку и Анатолю указание явиться за распоряжениями. В землянке к тому времени жило уже около двадцати человек. Как раз настала пора, чтобы на что-то решиться. Либо влево, либо вправо… Янек намеревался вернуться через три дня и на это время за себя оставил Гордого.
На пятую ночь Суйка привел Козу и еще кого-то незнакомого. Позвав Гордого, они долго о чем-то говорили на краю полянки. Наконец отделенный объявил сбор. Доклад принимал Коза, а незнакомец держался в стороне. Все с любопытством поглядывали на него. Плотно сложенный, небольшого роста, лицо побито оспой, лет около сорока.
— Гвардейцы, — начал Коза, — в недобрую минуту прибыли мы к вам. Ваш командир товарищ Янек и начальник штаба отряда товарищ Анатоль погибли в бою с врагом.
Внезапный шепот пронесся по шеренге, и снова — тишина.
— Они погибли в Сулиславицах, наскочили на гитлеровский патруль. Уйти от преследования не удалось. Янек был убит на околице деревни, Анатоль — в ста метрах от него. Командиром вашего отряда назначен товарищ Роман.
Роман начал формировать отряд. Юзеф был назначен командиром отделения. Сначала он подумал, что ослышался.
— Я? — спросил он удивленно.
— Свои приказы я не повторяю.
— Но…
— На этот раз, — неожиданно улыбнулся Роман, — прощаю. Впредь лучше не переспрашивайте. Принимайте, Молчун, командование отделением. Понятно?
— Так точно! — Юзеф вытянулся по стойке «смирно», как перед сержантом Сушкой. Ведь он же был солдатом.
Он как ребенок радовался своему назначению. Тарас стал командиром второго отделения. Гордый был назначен заместителем Романа.
Юзеф без промедления принялся за дело. Ему было приказано отобрать из бойцов отряда шесть человек. Разведка… Присматривался к каждому внимательно, будто хотел заглянуть в душу. Разведчик должен быть выносливым и отважным, наблюдательным, да и голову иметь на месте. На всех шестерых им выдали два обреза и пистолет. Ну и маузер. Пулемет достался отделению Тараса. В отделении Весека оружия было еще меньше.
В течение недели учили людей обращению с карабином. А потом командир собрал отделенных на совещание. Развернув карту, начал водить по ней палочкой.
— Хватит отсиживаться в этой смердящей землянке, — сказал он.
— Хватит, — дружно поддакнули командиры отделений.
— Нам надо громко заявить о себе. Люди должны услышать, что мы живем и боремся. Для начала призовем к порядку новоявленного хозяина в Ленках — немецкого ставленника и отпетого фашиста Кребста. На него работают батраки-поляки. Бывший владелец имения помещик Петрусинский расстрелян. У него было 50 гектаров земли, расположенной далеко от фольварка. Поэтому он счел выгодным разделить ее на участки и сдавать крестьянам. И вот теперь Кребст отобрал у крестьян бывшие помещичьи угодья, а заодно прихватил и их земли. Имение получил его сын за заслуги перед Гитлером. Кребст-младший служит в гестапо, часто бывает в хозяйстве, и люди при виде его дрожат от страха.
Недавно отправил в лагерь конюха за то, что тот, защищаясь, ударил его собаку, специально натасканную на людей.
На операцию отправились напрямую через лес. Юзеф с отделением шел впереди, обеспечивая охранение отряда и разведку пути следования. Люди, не привыкшие к маршу, не могли идти бесшумно, быстро уставали. Целый день прятались в молодом лесу, расположившись на мокрой, холодной земле. От дождя не спасали даже ветви деревьев. Пахло осенью, истлевшей мокрой хвоей.
Должно быть, неподалеку находилась деревня, так как слышался лай собак. А зайти нельзя, хотя холодно и голодно. Роман строго приказал соблюдать тишину и маскировку, чтобы не выдать место нахождения отряда.