Рано утром 19 октября мы прибыли в Черею. Проехав по этому очень большому населенному пункту с восточной части на западную, командир отряда Агапоненко выбрал для штаба самый крайний дом. Не знаю, чем ему понравился этот дом, может быть, только потому, что нижний этаж его был из кирпича, но потом этот выбор оказался не очень удачным. Весь отряд мы разместили по домам этой улицы. Штаб бригады расположился в центре Череи, там же — штаб бригады «Гроза» и подпольные райкомы партии и комсомола.
Разгрузив нашу повозку со штабным имуществом и оставив Шуру Пляц в штабной избе, мы с Агапоненко и с начальником штаба Евсеенко решили осмотреть район возможной обороны Череи. От нашего крайнего дома, где мы расположились со штабом отряда, начиналось поле, а дальше, километрах в двух на запад, виднелись небольшие высотки, на которых кое-где росли одиночные деревья. Левее их вдалеке виднелся лесной массив. Мы вышли в поле, где обнаружили выкопанные в полный рост окопы с ходами сообщений. Кем были сделаны эти окопы, то ли немцами, которые долгое время, до декабря 1942 года, находились в Черее, то ли они были выкопаны партизанами, стоящими до нас в Черее, нам было неизвестно. Осмотрев высотки через бинокль, Агапоненко заявил:
— Черт знает, что там делается за этими высотками. Ничего не видно! Нам нужно послать в сторону того лесного массива секрет, и пусть наши ребята оттуда наблюдают за противником в гарнизонах Малые и Большие Хольневичи.
— А как же они нам сообщат в случае приближения немцев к Черее? У нас же нет телефонной связи, — осведомился я.
— Как мы всегда делали в таких случаях: тремя выстрелами из винтовки, — предложил Евсеенко.
— Тогда давайте будем организовывать оборону, — предложил я. — Пусть командиры взводов распределят между собой эти окопы и, если возникнет опасность, сразу же по тревоге займут свои огневые точки.
Во второй половине дня наши бойцы заняли оборону. Подправили кое-где обвалившиеся окопы, разметили пулеметные точки. Все пока было тихо, и со стороны противника никаких боевых операций не было. Мы уже несколько успокоились, но напрасно. На другой день, 20 октября, в 12 часов дня выставленный нами секрет обнаружил приближающегося противника на двух автомашинах с двумя пушками на прицепах со стороны Малых Хольневичей. Секрет оповестил нас тремя выстрелами. Мы объявили боевую тревогу, и наш отряд в количестве 100 бойцов и командиров занял оборону в окопах. Как всегда перед боем, я сильно волновался. Но пока нам из окопов противника не было видно, хотя мы с Агапоненко и пытались увидеть немцев в наши бинокли. Через некоторое время на высотке около одиночных деревьев появились эти автомашины. Гитлеровские солдаты сошли с них и небольшими группами, в общей сложности их было около 50 человек, цепочкой стали двигаться в нашу сторону. Они пока находились от нас еще далеко, примерно на расстоянии двух километров. Затем подошла еще одна автомашина, с которой сошло еще около 40 человек. И все направились к левому флангу нашей обороны.
В это время комбриг Гудков приказал 4-му отряду выйти на левый фланг и занять там оборону. В этом отряде было 60 бойцов. Помимо этих двух групп немцев было замечено появление со стороны Малых Хольневич еще одной группы противника общей численностью 50–60 человек. В это время первая группа немцев довольно быстро продвигалась к центру нашей обороны, то есть прямо на окопы нашего отряда. Приблизившись к нам на расстояние примерно 800 метров, немцы открыли по нашим окопам огонь из пулеметов и миномета. Одновременно с этим артиллеристы противника начали обстрел окраин Череи. Снаряды рвались и на улице, и во дворах наших домов. Огонь артиллеристов был бесприцельный, немцы брали нас на испуг. Через некоторое время в воздухе появились немецкие самолеты, их было шесть. Они сначала бомбили центр, а затем и другие места в Черее. Налет авиации продолжался в течение часа. Черея горела, во время налета было убито 6 мирных жителей и много ранено.
А у нас в это время происходило следующее. Командир Агапоненко приказал партизанам пока не стрелять, а подпустить противника поближе и тогда ударить из всех пулеметов и вести прицельный огонь из винтовок и автоматов. Когда немцы приблизились к нам на расстояние 100–150 метров, Агапоненко дал команду: