На первых этапах работа Молодцова шла хорошо. Несколько пассивно вел себя отряд Федоровича, поэтому сведения о дислокации военных объектов и положении в оккупированной Одессе давала в основном личная агентурная сеть Молодцова: оперуполномоченный областного УНКВД сержант госбезопасности Тамара Межигурская, одесситки из отряда Клименко – Тамара Шестакова и Галина Иванова, а также оставшиеся в городе местные жители Яков Гордиенко, Петр Продышко, Ксения Булавина и Евгения Гуль.
"Морской берег в районе с. Дофиновка обносится проволочным заграждением", – сообщал Молодцов в начале февраля 1942 года. "На берегу моря у с. Сычавка установлено 30 дальнобойных орудий, в этом же селе расквартировано 200 немецких артиллеристов. В г. Одессе в Дюковском саду установлено 18 12- дюймовых орудий. Берег моря от Кузановки до Люстдорфа укреплен 102 тяжелыми орудиями, 320 минометами и пулеметами. На этом же протяжении возводятся блиндажи и земляные валы. 3000 румынских солдат в пешем порядке днями проследовали в г. Николаев, в результате 22-градусного мороза много солдат отстало и замерзло. Проходившие мимо немецкие части румынским солдатам помощи не оказывали".
Но собственная агентурная сеть информации давала немного, не говоря уж о боевой работе, в то время как наружный партизанский отряд Федоровича (по сути, самостоятельная резидентура оставленных на глубинное оседание агентов – разведчиков и диверсантов), с начала оккупации находившийся в городе, никаких организованных акций не совершал. Один лишь 16-летний Яков Гордиенко, являвшийся руководителем молодежной боевой группы, по заданию Молодцова лично совершил акты возмездия над двумя провокаторами сигуранцы. Более никаких диверсий и терактов против врага не производилось. В декабре 1941 года Молодцов через связного вызвал Федоровича к себе в катакомбы и потребовал активизировать работу. Однако, ситуация к лучшему так и не изменилась. Тогда резидент НКВД решил сам выйти на поверхность и лично наладить деятельность отряда. Во второй половине декабря Молодцов дважды, со связными Межигурской и Шестаковой, пробирался мимо сторожевых постов румынских карательных отрядов и встречался в городе с руководством "наружных" партизан. 8 февраля 1942 года он вышел из катакомб в третий раз, с Тамарой Межегурской, и не вернулся. 12 февраля для выяснения причин невозвращения отрядили Шестакову, которая также обратно не возвратилась. Через несколько дней на поиски отправился сотрудник НКВД Сергей Виноградов, который через агентуру установил, что Молодцов и Межигурская были арестованы сигуранцей на квартире бывшего командира наружного отряда Федоровича, а Шестакова схвачена организованной возле дома засадой.
ПАРТИЙНЫЙ АКТИВИСТ ОКАЗАЛСЯ ПОЛИЦАЕМ
Партийный активист Антон Федорович был человеком инициативным, потому и выдвигался на руководящие должности. С появлением оккупантов он вник в изменившуюся ситуацию и решил не дожидаться разоблачения и ареста. Он сам явился в сигуранцу и сообщил о своей принадлежности к подпольной организации. Его заключили под стражу и начали допрашивать. Федорович ничего не скрывал. Румынские контрразведчики отнеслись с пониманием к инициативному товарищу и взяли его на работу. Чтобы скрыть измену, Федоровича подержали в тюрьме, распустив слух о его аресте, а затем освободили, якобы разобравшись. После этого Федорович стал работать гласным сотрудником сигуранцы. Зная о месте расположения отряда Клименко, он дал исчерпывающую информацию об известных ему лицах, находящихся в катакомбах, предав также и всех бойцов своего отряда.
Румыны сработали аккуратно, переловив всех партизан и при этом не раскрыв осведомителя. За февраль и март 1942 года они арестовали весь личный состав "наружного" отряда, а также нескольких проникших в город партизан Клименко и связных. Инициатива предателя простерлась настолько, что он лично вел допросы арестованных и применял по отношению к ним пытки. По приговору военно-полевого суда 18 патриотов были вскоре расстреляны.
Деморализованный плохими новостями с поверхности партизанский отряд Клименко бездействовал, проведя в новом году всего одну перестрелку с румынами. В ответ сигуранца, получившая изрядные сведения о подземном отряде произвела минирование и завалы выходов из катакомб. Одновременно румыны ужесточили террор среди населения сел Нерубайское, Куяльники и Усатово, в окрестностях которых находились основные выходы на поверхность. К концу мая 1942 года продовольственные запасы в катакомбах закончились, а добывать их при наличии блокады со стороны румын было затруднительно.
Совет отряда принял решение о выходе на поверхность и перебазировании для дальнейшей работы в Савранские леса. В начале июня партизаны группами по 3-9 человек стали выбираться из катакомб через Нерубайские шахты. В лес не ушел никто! Сигуранца вылавливала растерянных мужиков и отправляла в тюрьму, где ждал инициативный Антон Федорович. Взятые с оружием в руках и задавленные свидетельскими показаниями они признавались во всем, давая свежую информацию об обстановке в отряде. Силы партизан таяли. Последними 16 июля вышел Афанасий Клименко и его брат Иван. 27 июля они были арестованы.
Горный инженер Афанасий Клименко не был рожден для подвига. На допросах он дал признательные показания и стал осведомителем. На период нахождения под стражей он совершил несколько спусков под землю, показывая сотрудникам сигуранцы место расположения отряда и участки минирования. Выдал тайники с оружием и сейф с партизанскими документами. Убедившись в том, что пленный командир повязан по рукам и ногам сотрудничеством с органами, контрразведка инсценировала побег Клименко из тюрьмы. Впоследствии его использовали как информатора для выявления коммунистов и остатков нелегальной агентурной сети НКВД.
Согласились работать с сигуранцей еще несколько арестованных подпольщиков, в том числе и радист отряда Евгений Глушков. Последний сам явился в немецкую полицию безопасности и предложил свои услуги. По заданию немецких спецслужб с августа 1942 по ноябрь 1943 он поддерживал по рации связь с Москвой, дезинформируя о партизанском отряде и требуя прислать помощь людьми и материальными средствами. Однако уже в сентябре 1942 года на Лубянке пришли в выводу, что Глушков работает под контролем и включились во встречную дезинформационную радиоигру с противником.
По доносам предателей из бойцов партизанского отряда было расстреляно 11 человек, включая Ивана Клименко. Остальных военный трибунал приговорил к различным срокам лишения свободы. После прихода советских войск, на основе изучения трофейных румынских документов, контрразведка СМЕРШ выявила и арестовала Антона Федоровича, Афанасия Клименко и других изменников Родины. Все они понесли заслуженную кару.
ПОДВИГ КАПИТАНА МОЛОДЦОВА
Захваченный в плен капитан госбезопасности Молодцов с первого дня ареста был закован в кандалы и подвергался жестоким допросам, во время которых он вел себя исключительно стойко и мужественно. В секретной переписке сигуранцы по разработке резидентуры Молодцова, известного ей под псевдонимом "Бадаев", отмечалась высокая степень профессионализма советского разведчика и умелое построение его агентурной сети. В одном из трофейных документов сигуранцы ее офицер высоко оценил специфику агентурной деятельности Молодцова: "Особенно характерно то, что агентура Бадаева завербована из элементов, на которых наши власти базировались в деле восстановления нормальной экономической и культурной жизни города… Благодаря агентурной сети, Бадаев мог передавать в Москву точную информацию, касающуюся дислокации войск в Одессе, расположения береговых и зенитных батарей, пунктов города, где были построены заграждения для обороны, экономического положения и настроений населения, а также списки фамилий руководителей гражданских и военных властей". Похвала из уст противника почетна и опасна вдвойне. Несмотря на военные методы ведения допросов, резидент свою сеть не сдал. Его агенты, избежавшие ареста ранее, встретили Красную Армию на боевом посту.